Древняя Русь. Эпоха междоусобиц. От Ярославичей до Всеволода Большое Гнездо - стр. 70

Чтобы как следует подготовить задуманное, Святополк утром 5 ноября послал к Васильку гонца с просьбой повременить с отъездом: «Не ходи от [до] именин моих»[255]. Но Василько отказался остаться, он торопился домой, боясь, что приглашенные степняки начнут рать без него. Давыд и это сумел поставить ему в вину. «Вот видишь, – сказал он Святополку, – не хочет уважить тебя, господина своего, в твоем же граде. Что же будет, когда он уйдет в свою волость? Сам увидишь, что займет Туров, Пинск и прочие грады твои, тогда помянешь меня. Покончи с ним нынче же: схвати и выдай мне»[256].

Святополк послушался Давыда и послал к Васильку второй раз, приглашая приехать проститься перед отъездом: «Да аще не хощешь остати до именин моих, да приди ныне, целуеши мя, и поседим вси с Давыдом». Василько обещал быть и вслед за уходом княжьего посланца, взяв немногочисленное сопровождение, отправился верхом ко двору Святополка. По дороге он встретил отрока из своей дружины, который стал отговаривать его от поездки, уверяя, что ему готовят западню. Но Василько счел эти речи пустыми страхами; ему казалось, что недавняя крестная клятва, увенчавшая собрание в Любече, надежно охраняет его от любых покушений. Положившись на волю Божию, он продолжил путь. На княжьем дворе Святополк вышел ему навстречу и проводил в горницу. Скоро пришел и Давыд. Князья уселись, и Святополк принялся снова упрашивать Василька остаться на «святок» (праздник). Тот отговаривался тем, что уже отправил из Киева свой обоз. Давыд же слушал разговор, не раскрывая рта («седяше акы нем»). Наконец Святополк предложил Васильку хотя бы позавтракать с ними. Василько согласился, и Святополк оставил его вдвоем с Давыдом, сказав, что пойдет распорядиться. Ни о чем не подозревавший Василько пытался заговорить с Давыдом, но того будто столбняк хватил – «и не бе в Давыде гласа, ни послушанья», так он боялся разоблачить себя. Между тем ожидание затягивалось, Святополк не возвращался. Тогда Давыд, обретя речь, заявил, что пойдет проведает его в сени. Едва за ним закрылась дверь, как Святополковы слуги схватили Василька, заковали в двойные оковы и заперли в той же палате.

На другой день, с утра, Святополк созвал бояр и городских старшин. Объявив им о случившемся накануне, он поведал также все, о чем ему говорил Давыд, и пожелал выслушать совет, как ему следует поступить. Бояре и «людье» отвечали так: «Тебе, княже, достоить [надлежит] блюсти головы своея. Да аще есть право молвил Давыд, да прииметь Василко казнь. Аще ли неправо глагола Давыд, да прииметь месть от Бога и отвечает пред Богом». Все сказанное было в высшей степени разумно и рассудительно, но нисколько не освобождало Святополка от личной ответственности, чего он жаждал всей душой. А тут еще на княжий двор явились игумены тех монастырей, где побывал Василько, и начали «молитися» за него. Святополк совсем растерялся и только повторял: «Это все Давыд». Тем временем последний, уведав, что Святополк колеблется, подступил к нему с новыми уговорами. Теперь он предложил ослепить Василька