Древняя Русь. Эпоха междоусобиц. От Ярославичей до Всеволода Большое Гнездо - стр. 50

. Причину удаления Олега из столицы, по-видимому, следует искать в волнениях, которые сотрясали тогда византийский трон при непосредственном участии варягорусских наемников[193]. После долгих лет безупречной службы[194] варяго-русы, как это неизменно случается с наемной придворной гвардией, стали проявлять открытое недовольство, вплоть до вооруженных антиправительственных выступлений, к чему их подталкивала как политическая нестабильность, так и оскудение имперской казны. Уже в конце правления Михаила VII Дуки (конец 1077 – начало 1078), когда в схватку за власть вступили сразу два узурпатора, значительная часть варяго-русского корпуса, расквартированного на Балканах, поддержала одного из них, Никифора Вриенния. А после того, как императорский трон достался более удачливому авантюристу Никифору III Вотаниату, 3 апреля 1078 г. въехавшему победителем в Константинополь, другая часть варяго-русов, несших службу в европейских провинциях, примкнула к войскам его врага Никифора Василаки. Во время этих беспорядков столичные варяго-русские гвардейцы пытались образумить своих мятежных соплеменников, вступив с ними в переговоры через тайных посланцев. Но в 1079 или 1080 г. они сами, по неизвестным причинам, сделались зачинщиками нового бунта: поголовно пьяные вломились в императорские покои и попытались убить

Никифора III. Императора спасли другие иноземцы-телохранители, которым удалось загнать варяго-русов в одно из дворцовых помещений. Протрезвев, бунтовщики повинились в содеянном и получили прощение; только заводилы бесчинств были разосланы по дальним крепостям[195]. Несмотря на благополучный исход этой пьяной выходки, репутация варяго-русских наемников была сильно подорвана, и в дальнейшем византийские императоры предпочли заменить их выходцами с Британских островов[196].

Можно только гадать, был ли Олег замешан в буйном инциденте, случившемся в императорском дворце. Но желание Никифора III удалить русского князя из столицы после всего происшедшего выглядит вполне оправданным[197].

Судьба, однако, была благосклонна к родосскому ссыльному. Никифор Вотаниат не сумел оградить свою власть от новых посягательств и в апреле 1081 г. был свергнут Алексеем I Комнином. Этот талантливый государь положил конец междоусобицам и обратил всю свою энергию на то, чтобы приостановить распад империи. В первые годы его царствования территория Византии продолжала сжиматься, как шагреневая кожа. На востоке почти вся Малая Азия, за исключением нескольких прибрежных пунктов, стала добычей турок-сельджуков. С запада наседали сицилийские норманны, которые, отобрав у империи в 70-х гг. XI в. Апулию и Калабрию, начали совершать набеги на Адриатическое побережье Балкан. В 1081 г. их вождь Робер Гюискар захватил крепость Диррахий, прикрывавшую берега Эпира. Первоочередной задачей Алексея Комнина было возродить пришедшие в упадок военные силы Византии. Перемена политического курса в столице в конце концов отразилась и на участи Олега: около 1082 г. он был возвращен в Константинополь и приближен ко двору. Этот поступок императора хорошо согласуется с его общим подходом к вопросам реорганизации армии. Не имея достаточно денег для оплаты услуг иностранных наемников, Алексей Комнин привлекал к себе смелых и предприимчивых людей из других стран тем, что окружал их небывалым почетом, и если византийский историк Никита Хониат (ум. 1213) в связи с этим сетовал, что ромеям приходилось испытывать зависимость от «полуварваров», то Евстафий Солунский, наоборот, восторгался умением Алексея сделать имперскую службу привлекательной для благородных иноземцев.