Драматургия фильма - стр. 31
Одна и та же реплика может по ходу фильма возникать рефреном: произноситься одним или несколькими персонажами в различных обстоятельствах. Так в фильме Джима Джармуша «Мистический поезд» разные персонажи, войдя в разные номера гостиницы, первым долгом произносят одну и ту же фразу: «Здесь нет телевизора».
>IV закон – «закон прямой пропорциональности»
Чем больше в содержании картины элементов рационалистических, интеллектуальных, чем больше персонажам фильма приходится обмениваться мыслями, спорить – тем более оправданы в фильме пространные диалоги.
Само по себе многословие, говоря отвлеченно, является недостатком драматургической основы кинокартины. При многословии не миновать греха, – говорил в своих притчах Соломон. Но порой большое количество диалогов просто необходимо для того, чтобы выразить своеобразие содержательной сути фильма. В таких картинах, как «9 дней одного года» М.Ромма, «12 разгневанных мужчин» С.Люметта, «Нюрнбергский процесс» С.Крамера и других, где основные сцены построены на мировоззренческих спорах, на прениях сторон в судебных заседаниях и т. д., многословие отнюдь не является недостатком.
Существует в кино еще одна форма оправданного многословия кинодиалогов. Она возникла в 60-е гг. прошлого столетия и развивалась в последующие годы. В фильмах «Застава Ильича» («Мне двадцать лет») и «Июльский дождь» М.Хуциева, «Крылья» Л.Шепитько, «Мой друг
Иван Лапшин» А.Германа и других – персонажи говорят, говорят, говорят… Подобное «многоглаголание» призвано осуществлять несколько функций. Во-первых, оно усиливает жизнеподобие, «иллюзорность» происходящего на экране – ведь в действительности люди высказываются не только «по делу», очень много говорится лишнего, просто так. «Обычно всегда в сценарии текста многовато, – говорил в своей лекции Андрей Тарковский. – Но, на мой взгляд, искоренение текста ведет к своего рода жеманности, манерности материала… Мне приходилось писать на съемочной площадке целые монологи специально для того, чтобы конкретный актер говорил какие-то слова. Просто говорил»[29].
Вторая функция подобного многословия, связанная с первой – создание некоего фона для главного действия, когда беспрестанная речь создает своего рода музыку среды. «Речь может быть использована как шум, как фон»[30].
И, наконец, еще одна функция: возможность характеристики персонажей, в душах которых за многословием скрывается порой духовная пустота. В картине «Июльский дождь» герой и героиня сбегают с вечеринки, участники которой соревнуются друг с другом в остроумии и эрудиции. В «Сталкере» один из персонажей – Писатель – постоянно и много говорит, и за этой словесной избыточностью ощущается его внутренняя ущербность.