Драма в Восточной Пруссии. Судьба 1-й русской армии генерала Ренненкампфа - стр. 21

, ослабляя, таким образом, мощь своего удара, распыляя силы. Это был удачный момент для командующего 8-й германской армией генерала М. Притвица. Обладая превосходящими силами[161], прежде всего в живой силе, он решил дать сражение русской армии под Гумбинненом. По плану немецкого командования наступающие русские войска должны были быть атакованы германской группировкой, окружены фланговыми ударами и разгромлены.

В преддверии Гумбинненского сражения в ночь на 7/20 августа 1914 года Юрьевский полк занял позицию у местечка Колпакина[162], Уфимский полк заночевал в местечка Энцунен[163]. В армии уже знали о предстоящем завтра бое. Ротные командиры Уфимского полка сдавали полковому казначею казённые деньги. В памяти капитана А. А. Успенского об этом дне отпечатался его последний разговор со своим другом капитаном Д. Т. Трипецким. В тот тёмный августовский вечер, на фоне застилающего западную часть неба зарева от пожаров немецких селений (немцы, отступая, сами часто поджигали свои дома) капитан Д. Т. Трипецкий написал письмо своей жене. Он попросил приписать А. А. Успенского в конце письма несколько слов привета. ««Это будет ей приятно», – говорил он. – Я написал»[164]. Волнение охватило капитана Д. Т. Трипецкого перед предстоящим боем, он вдруг сказал своему другу, что «немцы победят …а меня убьют»[165], на следующий день он пал в сражении. И написанное перед боем письмо его жена получила, когда уже знала о смерти своего мужа[166].

6/19 августа 1914 года. Деревня Садвейчен[167]. Расположение 33-го эрзац-батальона.

Батальон фон Бессера 6/19 августа впервые вступил в боевое соприкосновение с русскими войсками на окраине леса в нескольких километрах восточнее Гумбиннена, недалеко от деревни Садвейчен. Немцы, пытаясь обезопасить себя от неожиданной атаки со стороны леса, направили к нему сторожевое охранение в составе 1200 человек[168]. Немецкий отряд спокойно миновал поле и уже входил в лес, когда раздались выстрелы. Сторожевое охранение наткнулось на передовые русские части, это был 97-й Лифляндский пехотный полк, сосед Юрьевского полка. Немцы были вынуждены отступить, потеряв трёх человек ранеными[169]. Завязавшаяся перестрелка и артиллерийская дуэль с русскими войсками длились весь день, то затихая, то нарастая вновь. Наступившая ночь для капитана фон Бессера не принесла успокоения, «бой продолжался и ночью»[170], – читаем в его дневнике и была не из приятных. «Спал под открытым небом, – записал он, – холодно»[171].

На следующий день всем им предстояло участвовать в одной из важнейших битв Первой мировой войны, в битве, изменившей её ход, похоронившей надежды Германии на блицкриг, предстояло идти в бой и противостоять друг другу, стрелять во врагов и убивать их.