Драконья канцелярия. Мой враг номер один - стр. 25
Это было… страшно и… захватывающе. Как будто я внезапно обрела новое чувство.
– Он ушел туда, – я указала на разлом, прежде чем Леон успел что-то сказать. Моя уверенность удивила меня саму.
Леон остановился, удивленно глянув на меня, потом на разлом.
– Откуда знаешь? Чешуек там не видно.
– Чувствую, – коротко бросила я, не вдаваясь в подробности. Не хотела видеть его подозрительный или, что хуже, заинтересованный взгляд. – Или у тебя есть лучшая идея?
Он промолчал, изучая мое лицо. Его взгляд, такой же пронзительный, как в детстве, заставил меня внутренне сжаться. И тут, как по заказу моей искалеченной психики, воспоминание врезалось в сознание с силой падающего шкафа.
Солнечный день. Академический двор. Мне двенадцать, я, запыхавшаяся и сияющая от доверия, только что открыла Леону свой самый страшный, самый постыдный секрет – о своей крови, о своем страхе. А он… Он стоит в кругу старших драконов, тех, на кого я заглядывалась. И улыбается. Не той теплой улыбкой друга, а холодной, насмешливой гримасой.
– Представляете? – его голос, громкий и ясный, режет воздух. – Маленькая Руби думает, что она особенная! Из-за капли чужой крови! Смешно, правда?
Смех. Громкий, унизительный смех. Он бьет меня по лицу, по сердцу. Я застываю, чувствуя, как земля уходит из-под ног, а лицо пылает огнем стыда. Его глаза – тогда зеленые, как молодая трава – смотрят на меня без тени сожаления. Только презрение. И торжество.
В Нейтральной Зоне мне вдруг стало невыносимо холодно, несмотря на странную, влажную жару. Я резко отвернулась от Леона, делая вид, что рассматриваю мерзкую реку, чтобы скрыть дрожь в руках и жгучую влагу, подступившую к глазам. Прошло десять лет. Десять!
Почему эта боль до сих пор разрывает меня изнутри, словно всё случилось вчера? Почему его присутствие, его этот проклятый контроль всегда вскрывает старую, гноящуюся рану, которую я так старательно пыталась залечить?
– Руби? – его голос прозвучал так близко, что я почувствовала, как волоски на шее встали дыбом. Он шагнул ко мне, и серебристая нить между нашими запястьями натянулась, а потом ослабла, словно вторя моим противоречивым чувствам. – Ты в порядке? Ты побледнела.
– Отлично! – выдавила я, заставляя голос звучать резко и саркастично, как щит между нами. – Просто восхищаюсь местной флорой и фауной. Особенно этим… – я ткнула пальцем в слизня размером с мою ногу, медленно проползавшего мимо. Он был покрыт глазами – все они смотрели на меня, словно оценивая, достойна ли я стать их ужином. – Очаровательно, не правда ли?
Леон вздохнул – этот его тяжёлый, пропитанный пониманием вздох. Как он всегда умел читать меня, словно открытую книгу! И это его проклятое проницание до сих пор бесило до зубного скрежета.