Драконы, твари, люди. Часть 2: Интеграция - стр. 12

– Хватит, – удар-удар, – лезть мне в душу.

– Я не лезу. Просто спросил, в чём дело.

Ещё одна длинная серия, смещение вбок, удар, удар, серия. Дима всё заметнее припадал на правую ногу, но не останавливался.

Стрельницкий чуть повысил голос:

– Я задал вопрос.

Правой-левой, правой-левой-левой, два размашистых боковых. Мешок раскачивался, и Дима начал активнее двигаться, «ловя» его движения.

– Он в кадетку приезжал.

Смазанный апперкот – так, что костяшки заныли у самого Сергея.

Переспрашивать, кто, нужды не было.

– В шестом классе. Только тогда он капитаном ещё был.

Отпрыгнув, Дима сильно припал на правую ногу и зашипел что-то неразборчивое. Но тут же шагнул обратно к мешку, не давая себе передышки.

– Рассказывал… про училище. – Дыхание стало заметно тяжелее, а паузы между словами дольше. – Про драконов. Про ДРА.

– Красиво рассказывал? – подтолкнул Стрельницкий аккуратно.

– Увлекательно, – зло откликнулся Дима, постепенно сбавляя темп ударов. – Умолчав… детали.

– Какие?

– Седацию. Обработку. Оковы экзоскелета.

Каждое слово – удар всем корпусом, так что мешок отлетает всё дальше.

Отшагнув, Дима замер, уронив руки вдоль тела, словно силы враз закончились. Только ходила ходуном грудь.

– Я ведь… мечтал, – глухо признался он. – Драконий пилот. Надежда Андара, покоритель грозной твари. А оказалось!..

– Драконы действительно твари.

Да, это провокация.

А ещё шанс добраться до сути того, что загнало Диму в КОДу, – и понять, чем его можно вытянуть обратно.

– Они живые! Они всё понимают, если… дать им шанс. – Дима протянул руку, окончательно тормозя мешок, и обернулся. – Я освобождал Дару. Я знаю.

– Чистосердечное признание? – усмехнулся Сергей.

Конечно, он мог этим сбить Диму с нити разговора… но мог и подтолкнуть.

Дима вообще легко вёлся на такое.

– А то для вас это сюрприз.

– Нет, но я польщён.

Рот дёрнулся в кривой улыбке, и Дима отвернулся, сматывая бинты с кулаков.

– Я помню, какой она была… Я сам вколол ей нейтрализатор. Гнездо для инъекций в основании первой шейной пластины доспеха, под гребнем…

Это прозвучало заученно, словно Дима за кем-то повторял.

Впрочем, почему «словно». Вряд ли Дима в тринадцать лет действовал самостоятельно.

– Что за нейтрализатор?

– Мы вывели её из гибернации, – медленно проговорил Дима, как обычно избегая каких-либо указаний на конкретных лиц. – И надо было нейтрализовать всю ту химию, которой подавляли… её разум. Ну и обезболить, конечно же.

– В первую очередь подавляется агрессия.

– А с ней и всё остальное! Воля, сознание…

– Ну, у искусственного существа, не покидавшего питомник, – напомнил Стрельницкий жёстко, – сознания не так уж и много.