Драконы, твари, люди. Часть 2: Интеграция - стр. 14

Смутившись, Дима прохромал к полке и долго пристраивал бинты рядом с перчатками, делая вид, что с головой этим незамысловатым процессом поглощён.

– А что касается разминок с Дарой – на земле и в моём присутствии. Надеюсь, мне не надо объяснять, почему?

– И как вы нас затормозите, если вдруг? – хмыкнул Дима, не оборачиваясь.

Но звучало это скорее дежурной шуткой, чем угрозой или реальной попыткой выспросить планы, чтобы спланировать побег.

Чтобы действительно куда-то сбежать, Диме надо как-то объяснить смысл этого Даре… а для начала – себе.

– Укоризненным взглядом, разумеется. Буду взывать к Дариной совести.

– Какая эффективная тактика! Даже у меня это дохлый номер.

– Ну а вдруг? И даже если у меня ничего не выйдет, то у автоматической зенитки или, вот, у патрулирующего небо дракона… – Стрельницкий сделал аккуратную паузу и добавил будто бы по секрету: – По моей просьбе нашу территорию включили в расписание тренировочных патрулей ближайшей базы ДРА.

Без уточнений, как это на самом деле выглядит, звучало достаточно серьёзно, чтобы отбить у Димы стремление к опасным экспериментам… а уточнять Стрельницкий, разумеется, не собирался.

Дима наконец оставил в покое бинты и вернулся к нему. Остановился в двух шагах, скрестив руки на груди, и сумрачным тоном сообщил:

– Да хоть заприте меня, но Дару зачем мучить? Ей нужны полёты.

– Ей нужен пилот без опасных закидонов.

– …и полёты, – упрямо гнул своё Дима.

– Замечу, что сегодня она крылья размяла… Кстати, откуда ты знаешь про третью серию?

От очередной смены темы Дима на секунду растерялся – и этого хватило, чтобы он не успел до конца осознать, что отвечает.

– Док их до седьмой, Дариной, все знал. Ну, по общим параметрам…

Они замерли оба, равно настороженные.

Это был первый заметный промах Димы с момента их знакомства (честно говоря, Стрельницкий порой восхищался его самоконтролем). И дело тут было не в самом позывном – слишком уж абстрактном… а в том, что Дима всегда, всегда отвечал на подобные вопросы «я», «Коалиция» или неконкретное «мы».

Он впервые сам заговорил о ком-то другом – не в пылу спора, как с тем Архом сейчас было, и не про агента, которого Стрельницкий и сам видел.

Толкнуть?

Отпустить?

Глубоко вздохнув, Стрельницкий пожал плечами, словно ничего и не произошло:

– Уж извини, Дим, но твоё амплуа лихого боевика-пилота не предполагало таких глубоких познаний.

Дима хмыкнул с чувством некоторого превосходства.

– Я не тупой боевик.

– И мне с тобой в таком случае определённо повезло.

Да, это было демонстративное предложение очередного перемирия.