Драконова воля. Книга вторая - стр. 25
— Вытащите нас отсюда! Хотя нет, пусть мне сначала принесут моего сына!
— Конечно, — кивнул Уччи и, приблизившись, взял мою руку. Поцеловав ее, он отошел, и его примеру последовали остальные.
Вообще, гарантов у нас семеро, но одним из них был Брадо, а где пропадает Вито, я не имею понятия. Плады поклонились мне, принесли соболезнования, поблагодарили и поцеловали руку. Эта смесь удивления, церемониальности и надежды показалась мне странной, но я была готова к любым странностям, к любым церемониям, лишь бы скорее увидеть сына и оказаться отсюда как можно дальше…
Двое пладов остались со мной, другие ушли. Ждать пришлось недолго: уже через минут двадцать в камеру в сопровождении гарантов вошла молодая женщина со свертком в руках. Она неловко поклонилась, назвалась Дорой и передала мне ребенка.
Сил у меня было что у котенка, но я удержала сына в руках и, затаив дыхание, посмотрела на него. Страшненький, красненький; рот кривится, а глаза кажутся мутно-фиолетовыми. И все же это совершенно нормальный младенец, словно вынашивала я его все девять месяцев…
Все перестало иметь для меня значение кроме этой маленькой драгоценной жизни в моих руках. Я смотрела на сына и не могла насмотреться; а вот он морщился и кривил маленькие губки.
Наклонившись, я поцеловала его в теплый бархатистый лобик.
Сын… мой сын…
Он издал недовольный мяукающий звук, и я, отстранившись, снова начала завороженно на него смотреть. Пока еще сложно судить, на кого он похож, но тонкие волосики на его голове явно темные.
— Здравствуй, — проговорила я дрожащим голосом.
Сын в ответ пыхнул черно-красным облачком пламени, которое мне уже хорошо знакомо. Плады, стоящие рядом, тут же погасили эту черноватую красноту и подбежали ко мне.
— Вы в порядке, эньора?
— Вас не обожгло?
— Нет, — ответила я, — это не пламя смерти, это он так пугается…
— Ничего себе пугается, — нервно выговорил один из мужчин.
В коридоре послышались шаги; кто-то вошел в камеру, и плады, окружавшие меня, расступились.
Увидев Рензо, растрепанного, запыхавшегося, родного, я скривилась так же, как кривился мой сын, и заплакала. Наконец я не одна, муж и сын рядом и можно побыть слабой… Муж подошел ко мне, опустился на колени перед кроватью и, протянув ко мне руку, вымолвил:
— Лери…
Я потянулась к мужу, и он поцеловал меня в мокрые щеки, а потом приподнялся и обнял меня осторожно, чтобы не прижать ребенка.
— У нас сын, — сказала я сквозь слезы и попыталась улыбнуться, потому что не дело топить ребенка в слезах при первой встрече.
— Какой крохотуля, — прошептал Рензо, поглядев на ребенка.