Дракон по имени Изабелла и другие самые обычные люди - стр. 2
– Вот, Гулнасаб-апа, приюти гостя, – сказал сосед Карим. – Ты же знаешь, мне сегодня нужно уезжать, а оставлять его одного на дороге нельзя. Да и далеко еще до меня идти, не дойдет он.
– Что с ним? – спросила бабушка Гулнасаб.
– Он путешественник, француз, зовут Поль, пешком пришел из Душанбе. В горах пил воду из источника, вот и заболел. Отлежаться бы ему надо. Ты не переживай, он по-русски говорит, а ты ведь по-русски не забыла еще. Подлечится и пойдет дальше.
– Что же я, не вижу, что ты меня все уговариваешь? – рассердилась Гулнасаб, – Или я оставлю человека в таком состоянии на улице? Или я забыла законы гостеприимства? Веди его в дом!
Чужестранца осторожно завели в маленькую комнатку с ярким ковром на полу и на стенах, уложили на матрас, лежащий на возвышении, заменяющем кровать, и бабушка отправилась готовить для него чай. Парень был так измучен, он так устал, что почти сразу уснул. Он даже не услышал, как вернулись из школы девочки, внучки Гулнасаб, как они смеялись, играя в своих кукол, и как расспрашивали свою бабушку о пришлом человеке.
Два дня Поль почти не вставал, постепенно приходя в себя. Он оказался совсем юным, со смешными, торчащими во все стороны светлыми волосами, он был просто худенький высокий парнишка. Гулнасаб было его так жалко, что она спросила, не приготовить ли ему что-то, что он любит. Поль ответил, что уже давно не пил кофе, и что именно теперь, когда он ослаб, ему особенно хочется выпить хотя бы чашечку. Бабушка призадумалась. Кофе в их доме и не было, только вот если у соседки попросить. Она сама отправилась к жене Карима, того, что привел путника к ней дом. Они жили лучше всех среди соседей и без труда женили всех своих трех сыновей. А ведь это не так просто, за каждую жену пришлось платить калым: по два барана, по мешку муки и по два мешка картошки, не считая золотых украшений для родни и расходов на свадьбу. Мохтоб была доброй женщиной и сказала, что с радостью отдаст для гостя все, что осталось у нее в банке растворимого кофе, которая была в одной из коробок с американской гуманитарной помощью. Осталось там маленькая горсточка, около чайной ложки. Гулнасаб аккуратно переложила крупинки в пакетик и отправилась к себе. Дома она приготовила напиток и подала больному.
– Пей, сынок, тебе надо поправляться. Вот станет тебе получше, отвезем тебя в больницу, в город. Ты такой худенький! Как же ты очутился в горах один?
И Поль рассказал ей о своем путешествии. Как решил увидеть Центральную Азию, как объездил сначала Казахстан, как отправился в Киргизстан, где участвовал в праздновании айта, как после этого пешком пошел в Таджикистан, как путешествовал вдоль афганской границы, останавливаясь в домах гостеприимных жителей или просто в палатке. Он говорил по-русски с акцентом, но без труда, только иногда немного дольше, чем знакомые люди, подбирая слова. Было видно, как он был тронут заботой старой женщины, и как поразила его эта чашка кофе, ради которой она ходила к далекой соседке.