Дракон и Буревестник. Осколки зеркала. Том 1 - стр. 21

– Ого! – с детским восторгом Жу Пень трепетно принял дар, будто взял в руки самую хрупкую в мире вещь. – Но… как играть-то?

– Чем больше играешь, тем лучше будет получаться, юный Зю Фень.

– Жу Пень, – поправил Лю.

– А ведь я так и сказал, – хохотнул монах. – Давайте есть!

Чудодейственная жидкость старика и скверно прожаренная яичница оживили гостей. Когда в голове прояснилось, Лю продолжил расспрашивать Ши-Фу:

– Что было дальше? Ну, с драконами.

– Какой ты нетерпеливый, юный Ляо. – Недовольно пошевелил усами монах. – И куда только спешишь?

– Кто понял жизнь – тот не спешит, – с набитым ртом сказал Малыш.

– Правильно! – расхохотался Ши-Фу. – Зю Фень умен, как древняя и мудрая панда. Но так и быть.

Он забил табака в трубку, долго поджигал его и, наконец, когда к потолку поплыло первое сизое облачко, продолжил:

– Наступил четвертый день. Духи сложили свои силы и дали жизнь самому чудно́му своему творению. Людям. Наш род впервые открыл глаза при свете голубой луны и начал изучать новый дом. Такова легенда о рождении мира. Ю Ми стала драконом Воды. Она даровала миру зиму и полночь, мудрость и хладнокровие. Гун Си стал драконом Земли. Он принес с собой осень и вечер, справедливость и сухую погоду. Цзюэ воплотила Ветер, принесла бури и нетерпение, весенние теплые дни и утро. Последним отцом мира был Чжихан, дракон Огня. Он подарил миру лето и полдень, жару и гнев. Ох, он был воистину огромным и великим. Самым великим из всех…

Ши-Фу мечтательно вздохнул и слабо улыбнулся.

– Однако на пятый день духи поняли, что мир несовершенен. Что люди далеки от идеала. Не было в жизни самого важного… – Он нахмурился, и его кустистые брови нависли над глазами, как два крыла. – Баланса. Гармония нарушилась, и все живые существа страдали: травы, рыбы, дзюкайские мартышки. И человек. Тогда-то явился Шан Ше, нефритовый дух. Он подарил миру то, чего не хватало, стал центром мироздания. Он принес с собой заход солнца и межсезонье. Рождение… и смерть. Со смертью явились горе и тоска, обман и алчность.

В доме повисло долгое молчание. Тишину нарушал только стук зубов Жу Пеня, который давно доел свою яичницу и начал поглощать долю Лю.

– Четверка пришла в ужас, – заговорил монах. – Не такой судьбы они хотели своему детищу. Но баланс установился, и мир пришел в равновесие. Вот что рассказывают родители своим чадам перед сном. Легенду о сотворении мира.

Ши-Фу замолчал и погрустнел. Больше он не произнес ни слова. Настроение упало и у Лю. Он не мог узнать от своих родителей легенд и сказок. Грязные улицы трущоб заменили ему и отца, и мать.