ДР. Роман в трех тетрадях с вопросами и ответами - стр. 62
– Не мямли, Гера, – Федя нетерпеливо постучал цилиндром по открытой ладони.
– Мелкий Ленина убил.
– Кого?? – Переспросила Даня, складывая сложенный пополам лист в четверть.
– Владимира Ильича… Так мы к нему обращаемся… Обращались…
Глава 3. Ильич
Кличка «Ильич» пришла к нему около тридцати пяти. До этого для людей своего круга, да и для правоохранителей, он был «Вова Чокнутый». Так и проходил по сводкам и картотеке. Но резко утерянные к концу второй ходки волосы сделали его голову слишком уж типажной, чтобы не заметить очевидное сходство с вождем. Переименование прошло гладко. И новая кличка прижилась так, что о прежнем имени если и вспоминали, то после очередного громкого дела, да и то, если его люди переходили принятую в их среде грань дозволенной жестокости. Делали они это часто. Почти всегда не по своей, а по его, главаря, инициативе.
Слава человека без тормозов при невиданной для простого уголовника рациональности и образованности тянулась за Ильичом с советских времен, с первого срока. Уже в пятнадцать он впервые сел за разбой. Нападение на все четыре ювелирных магазина областного центра, совершенные в один день с разницей в полчаса поразили тогда своей дерзостью и продуманностью. На третий налет некому было выезжать – вся милиция города работала на первых двух. Четвертое ограбление спровоцировало коллапс правоохранителей. В первые часы никто и подумать не мог, что работает одна группа. Но когда же это стало ясно, разбои объединили в одно дело, и, не надеясь на местных, Москва прислала своих людей.
Раскрыть преступление удалось почти по горячим следам, и, как это часто бывает, из-за бабы. Один из подручных Ильича произвел впечатление на свою девушку взятой при налете вещью. Та – на подругу. У нее в суде секретарем-машинисткой работала тетя…
Ильича взяли последним. В школе были каникулы, и арестовали его прямо в гостях у бабушки, оставив на столе едва тронутыми пирожки с картошкой и парное молоко.
Переданный следствию Ильич вызвал у прокурорских оторопь. И чем дальше они разбирались в деле, тем сильнее становилось недоумение. Поверить в то, что Вова – отличник, сын учителей, не привлекавшийся ранее ни по какой, даже самой обычной для подростков административке – пошел на особо крупный разбой, было сложно. И совсем уж сложно было согласиться с его руководящей ролью во всей этой истории.
Четверо остальных были совершеннолетними. Один вовсе имел ходку, пусть и за хулиганку. И что? Крупнейшим за десятилетие ограблением руководил щуплый паренек с безупречной биографией, да еще и на две головы ниже остальных? Но факты были упрямы. Даже если не брать в расчет показания этих четверых, куда деть показания самого Вовы и свидетелей? Последние в один голос уверяли, что он был разводящим. Он действительно руководил всеми в процессе, указывая, что и кому делать и как себя вести. Вскрылось и то, что никто из банды, кроме Вовы, до дня ограблений не знал, что налетов будет четыре. Все готовились к двум, и только Вова спланировал сразу четыре, заставив всю группу в день налета действовать по только ему одному известному плану.