ДР. Роман в трех тетрадях с вопросами и ответами - стр. 37
Долгую тишину наконец нарушил Федя:
– Даня, радость… Как угодно, но… надо идти… Сейчас…
В свежевырытой яме был отчетливо виден корпус неразорвавшейся авиационной бомбы, попавшей-таки вопреки приметам в одну воронку.
Только в этот момент Федя как глава семейства наконец-то взял себя руки. Он указал Первому на свинью и тот без дополнительной команды отогнал животное от бомбы. Затем Федя забрал ребенка у матери и передал его ББ. Валя и Герман взяли за ошейники козу и овцу, а Федя поднял на руки жену и все, будто в замедленной съемке, соблюдая тишину и ступая максимально осторожно, выбрались из воронки. Лишь оказавшись за пределами опасной зоны, они ускорили шаг. Послед у Дани в этой спешке вышел по пути, метрах в двухстах от воронки. Пришлось остановиться на пару минут. Василий и Первый мирно, без обычного рычания и шипения, разделили его пополам.
К вечеру до Старцево добрались саперы. Обследовав бомбу, приняли решение взрывать на месте. Благо других неразорвавшихся боеприпасов не обнаружилось. Но даже взрыв, сотрясший окрестности, не смог разбудить Мелкого. Его недетское спокойствие и серьезность проявились уже тогда, а вот загадочное молчание стало главной раной семьи, точившей ее изнутри.
И Даня, и Федя посвятили большую часть своих исповедей именно молчанию Мелкого, которому никто не находил рационального объяснения. Физиология мальчика была в порядке. Никаких нарушений органов слуха и речи. Полное понимание того, что ему говорят, но категорическое неумение или нежелание сказать что-то в ответ. Мелкий не говорил даже «мама» и «папа». От него слышны были только слегка членораздельные звуки. Да и те были редкостью. Многочисленные неврологи и психиатры – Мелкого к зависти двойняшек по нескольку раз в год вывозили в иной мир – ничего не могли объяснить и зачастую противоречили друг другу. Поэтому в родителях крепло убеждение, что, если нельзя ничего изменить в самом Мелком, нужно изменить то, что вокруг него. И тогда, возможно, изменится и он сам. И если когда-то Федя и Даня сбежали в иную жизнь ради двойняшек, то теперь необходимо было сделать то же самое ради Мелкого – вернуться. Эту идею они, прося меня не рассказывать второй половинке, озвучили независимо друг от друга. Они опять заочно пришли к обоюдному решению, опять боясь в нем друг другу признаться.
Но как бросить все? Как бросить то, что годами забирало кровь и нервы? Как бросить то, на чем выросли старшие дети? Пожертвовать и собой, и ими ради младшего в семье? Бросить все, чтобы получить взамен что? Голос Мелкого. Но разве он гарантирован?