Дожить до 120 - стр. 12
***
Первое впечатление, конечно, обманчиво. Но, полагаю, мы оба не испытали особой симпатии, взглянув на своего визави. Что касается меня, то я давно привык к выражению брезгливой жалости, возникающей на лицах незнакомых мне людей во время первого со мной контакта, и иного не жду. Мне 25 лет, и я калека. Или, как принято говорить в наш политкорректный век, испытываю проблемы с передвижением – последствия детского полиомиелита.
Нет, я вовсе не скрюченный монстр, прикованный к коляске. По сравнению с тем же Стивеном Хокингом я просто Усэйн Болт. Не только способен передвигаться самостоятельно, а ковыляю достаточно быстро, особенно по собственной квартире. Правда, при ходьбе моя левая нога загибается внутрь, и, чтобы сохранить равновесие, приходится балансировать руками. Вообще, с координацией движений дела обстоят не слишком хорошо. То же относится и к мимике. Каждая часть лица живет как бы своей независимой жизнью. В результате создается впечатление, что по нему вечно блуждает некое подобие бессмысленной улыбки. Но, пожалуй, самое пугающее в моей внешности – это глаза. Они разъезжаются в разные стороны (из-за того же полиомиелита, а не из-за косоглазия). При любой попытке сконцентрировать взор на каком-нибудь объекте, мой левый зрачок непроизвольно начинает уплывать в сторону и почти исчезает, закатываясь влево и вверх. Зрелище не для слабонервных. По причине ограниченной подвижности, да и потому, что не хочется лишний раз «пугать» прохожих и слышать улюлюканье мальчишек, я стараюсь как можно реже выходить на улицу. На мой балкон, где я периодически «дышу воздухом», солнце почти не заглядывает. Отсюда – землисто-зеленый цвет лица. Добавьте к этому жидковатые неопределимо белесого оттенка волосы и субтильную – довольно длинную и крайне тощую, с узкими опущенными вниз плечами – фигуру, и вы получите мой точный портрет. Да, я не киногерой, что и говорить.
К чести визитера, при виде меня на его лице ничего не отразилось.
Впрочем, он на мой вкус, выглядел немногим лучше. Как его описать? Однажды тот же Паша похвастался мне, что ему удалось достать целую коллекцию карикатур на евреев из нацистских газет. Там были представлены несколько типов евреев, особенно ненавистных для подлинного арийца. Один из них – это толстый неопрятный семит, все время потеющий и наглый, с толстыми как бревна руками, густо поросшими волосом, и с вечной ухмылкой, обнажающей лошадиные, но тронутые порчей, зубы. Он мусолит в своих сарделечных пальцах награбленные у честного люда денежки и вдобавок норовит ощупать маслянистым глазом гордую и чистую немецкую деву в тирольском переднике. На его обширной плеши непонятно как удерживается ермолка. А остатки курчавящихся рыжих волос обрамляют эту плешь. Вот такой малоприятный толстяк-жизнелюб, как бы ожившая нацистская карикатура, и оказался Ильей Львовичем Хаскиным, доктором физико-математических наук и моим гостем.