Дождь в Токио - стр. 22

– Я заметил.

Мы молчим. Тщательность, с которой Кентаро упаковывает мою школьную форму, завораживает. За то, как он складывает одежду, ему полагается награда. Кентаро не спешит, и мне почему-то нравится стоять вот так, наблюдая за его работой. Наконец он с улыбкой вручает мне свёрток.

– Додзо, пожалуйста.

– Вау, это невероятно!

– Простого спасибо вполне достаточно, – в замешательстве отвечает Кентаро.

– Я говорю о рисунке.

Из-под обёрточной бумаги торчит скетчбук, и увиденное очень впечатляет: глаза, носы, губы – набросок лица, настолько безупречный, что кажется фотографией.

Кентаро в панике бросается к столу и быстро прячет скетчбук.

– Картина ещё не готова!

Я ошеломлённо смотрю на него.

– Всё… всё сложно, – шепчет Кентаро.

– Я заметила, – прочистив горло, я продолжаю как ни в чём не бывало: – Ещё раз спасибо за помощь.

– Всегда пожалуйста. Приноси форму к нам на чистку, если снова натворишь дел в лапшичной.

– Здорово, буду иметь в виду.

Наступает тишина, которую можно использовать как орудие пыток.

Кентаро заговаривает первым:

– Я провожу тебя до ворот.

– Не нужно.

– Это моя работа.

Ах. Джедай снова на тёмной стороне силы.

На асфальте отражается ослепительный свет солнца. Выйдя из уютного полумрака магазинчика, я невольно жмурюсь.

– Малу.

Я чувствую дыхание Кентаро на коже, и тело отзывается приятной дрожью. Он стоит прямо за спиной. Жаль, что мне на это не всё равно.

– Малу.

Медленно, очень медленно оборачиваюсь к Кентаро.

– Это твоё?

Визг автомобильных шин – да быть такого не может! С самой широкой усмешкой за всю историю человечества Кентаро указывает на розовую шляпу, победоносно торчащую из зарослей плюща.

– Я… нет… да, моя, – ломким как стекло голосом отвечаю я.

Освободив шляпу от плюща (или ещё лучше: освободив плющ от шляпы) Кентаро надевает её мне на голову.

– До завтра, Малу.

Меня хватает только на слабый кивок.

Кентаро с улыбкой пятится, и в следующее мгновение его поглощает серебристосерый сумрак. Дверь в магазинчик захлопывается.

– Завтра ужасно скоро, – шепчу я.

– Сёганай, – довольно отвечает розовая шляпа.

– Нет, папа, я не заблужусь. Мы Аей ходим в одну школу.

Я лежу на футоне, уставясь в потолок. Братто Питто дремлет, свернувшись вокруг моей головы, будто кепка (в его случае, будто сморщенная купальная шапочка). Жаль, что мой первый в жизни поклонник – кот-нарцисс по имени Брэд Питт, но я постепенно привыкаю к этому лысому преследователю.

– Малу, ты ещё здесь? – вопит папа в телефон. С тех пор как я уехала в Японию, он компенсирует расстояние громкостью.