Довмонт: Неистовый князь. Князь-меч. Князь-щит - стр. 84
Она и впрячь хотела сообщить мужу что-то очень важное. Однако не успела, не смогла. Князь накрыл ее губы своими. Целуя, обнял, прижал к себе, чувствуя через тонкую ткань платья зовущее тепло кожи. Провел по спине жены ладонью, погладил…
– А ну-ка, повернись, милая…
Развязал нетерпеливо завязки, обнажил шею… лопатки… покрыл жаркими поцелуями нежные плечики, спинку, и вот уже поласкал грудь, чувствуя испепеляющий жар и томление. То же самое испытывала сейчас и княжна! Вбежав в опочивальню, она в нетерпении сбросила с себя платье… Тонкая льняная сорочка невесомо слетела на лавку.
– Милая моя…
Освобождаясь от одежды, кунигас, не отрываясь, смотрел на жену. Стройненькая, с пухлыми губками и упругой грудью. Утонченная синеглазая красавица с теплыми светло-русыми локонами и тонкой белой кожей. Истинное наслаждение – ласкать ее тело! Даже просто смотреть. Не отвести взгляд!
– Ну… что ты?
Томно вздохнув, Бируте улеглась на ложе. Князь погладил ее животик, бедра, поцеловал соски… И больше не смог уже сдерживаться, просто не осталось никаких сил. Навалился сверху, сжал, пылко целуя в губы и чувствуя дрожь… Миг наслаждения, блаженство… закатившиеся глаза, стоны… и синий, как омут, взор…
Вечером устроили пир. Сначала принесли жертвы богам, потом уселись за столы. Праздновали, поминали погибших – не все вернулись с живыми. Кто-то и привезли. Но то в радость – погибнуть в бою. Что же касаемо вдов и детишек – так им пропасть не дадут. Вдов обязательно возьмет замуж кто-то из родичей, пригреет, воспитает детей.
– Милый… я пораньше пойду лягу, ага? Что-то устала.
– Я тебя провожу… Постой…
Они вошли в горницу – захмелевший князь и его супруга. И впрямь – устала. Как-то бледновато выглядела.
– Ты не заболела ли, милая? И… что мне сказать-то хотела?
– Сказать? Ах да… Я ребенка жду, – светясь женским счастьем, тихо вымолвила Бируте.
Князь ахнул:
– Откуда знаешь? Что? Ах, ты же моя милая! Нет, в самом деле – ждешь?
Подхватив жену на руки, Довмонт закружил ее по горнице, нежно целуя в губы.
– Ах ты, милая моя… милая…
– Пусти! Закружишь.
– Да-да, милая… да-да…
Беременность юной княгини – это было важное известие, очень важное. Как для князя, так и для всего княжества. Еще б знать заранее, кого родит супруга? Мальчика или девочку? Как бы то ни было, а нужно был приносить богатые жертвы богам и богиням. Что князь и сделал, отдав жрецам всю свою часть добычи. Только лишь янтарное ожерелье (бывшие четки) оставил – очень уж оно Бируте нравилось.
– Бледненькая ты у меня, – все сетовал князь. – Надо бы позагорать немножко.