Дотла - стр. 6
— Он придумал обидную рифму к ее имени.
— Это не дает права Рите заниматься рукоприкладством. Я не так ее воспитывала. Она меня позорит и ставит в неловкое положение перед учителями.
— Наказаны будут оба. Точка.
Легче мне, конечно, от этого не стало. Но увидев неприятно удивленную рожу Дана, который всё это время подслушивал разговор, я с наслаждением улыбнулась.
Еще одна причина нашей горячо взаимной ненависти была заботливо спрятана в общей копилке.
И по мере взросления эта копилка наполнялась всё новыми и новыми причинами. Разными по своей важности, весу и масштабности: испорченная блузка, кошачьи какашки в портфеле, новое противное прозвище, подножка на физре, дорогие бутсы для тренировок в мусоропроводе, сдохшие насекомые в кармане моего любимого джинсового комбинезона.
У нас была своя полноценная война, в которую временами вмешивались родители. А затем просто смирились и всё реже начали обращать на это внимание, потому что просто привыкли. Наши препирания стали не чем иным, как обычным белым шумом. Таким же обыденным процессом, как и втягивание носом кислорода. Для этого не требовались осознанность или контроль.
В определенный период динамика нашей войны зависла в одной точке, пока в игру не вступили гормоны. Дан резко перестал быть худым некрасивым на мой вкус мальчиком. Он стал выше меня и гораздо крепче. Его дружки тоже заметно подтянулись и с каждым разом держать удар во время очередной пакостной ситуации откровенно становилось и сложнее, и страшнее. И Дан видел это, чувствовал свое физическое превосходство надо мной.
Он будто бы все эти годы ждал, терпел мои хлесткие болезненные выпады в ответ. Объективно, в средней школе я чаще умудрялась напакостить ему, чем он мне. Но теперь ситуация повернулась на сто восемьдесят градусов. Или проще сказать, задницей ко мне и лицом к Дану.
Война стала для нас настолько крепким связующим звеном, что представить ее конец было просто невозможно. Она и калечила нас, и помогала не думать о том, что в наших жизнях и без нее всё складывалось не так уж и радужно. Но всё это было вторично, потому что следовало уже начать готовиться ко второму этапу.
Интуиция подсказывала, что именно мне следовало укрепить свою защиту, дабы Дан не сумел прорваться внутрь. В противном случае, если это всё же произойдет, то там не останется ничего, кроме пепелища и сожжённых дотла чувств.
3. 1. Хамелеон.
— Отвали! — закричала я и ощутила, как в горле вспыхнула горячая царапающая боль. — Отвали от него!
Я не рассчитывала на то, что он послушается. В детстве мои крики могли его еще хоть как-то напугать или выбить из равновесия, но не теперь. Мой крик, скорее, был не сигналом для предупреждения, а способом выпустить часть эмоций, чтобы нормально вдохнуть и сообразить быстрый план дальнейших действий.