Дотла - стр. 5
Уже в более осознанном возрасте я часто пыталась ответить себе на вопрос: почему мы так резко и стремительно возненавидели друг друга? Из-за машинки, у которой случайно сломалось колесо? К слову, дядя Юра ее в итоге довольно качественно починил. Из-за отметок по математике? Этого явно было недостаточно для нашей серьезной вражды, что беспрерывно длилась годами. Просто побочный эффект резких перемен, что случились в наших жизнях? Вероятней всего.
Родители всё решили за нас, преследуя в первую очередь свои цели. Мать не спрашивала меня, чего я хочу и хочу ли вообще куда-то переезжать. По ее мнению, я была слишком маленькой, чтобы чего-то осознанно и взвешенно хотеть. Вероятно, у Дана возникала подобная ситуация.
Злости и возмущению требовался выход. И мы его неожиданно нашли. Ненавидя и устраивая друг другу пакости.
Всякий раз, когда мама убеждала меня, что мы с Даном обязательно подружимся и станем роднее любых кровных братьев и сестёр, я втайне злорадно ухмылялась и создавала план очередной мести. Ни о какой дружбе и речи идти не могло.
Наша война быстро вышла за рамки только «нашей». Это произошло зимой. Первой моей зимой, которую я встретила в новом городе и новой школе. Дан долго придумывал мне новое обидное прозвище, что неудивительно. Я была убеждена, что его мозг размером не больше обычной горошины. Но и горошина всё-таки оказалась на что-то способна.
— Рита — дочь троглодита! — выплюнул Дан мне в лицо на очередной перемене и засмеялся вместе со своими дружками.
Возможно, сама рифма была не такой уж и обидной. Я бы могла придумать и похлеще, но суть заключалась в другом. Дан обидел не меня, а мою память об отце. Вряд ли он своим крошечным мозгом мог познать всю глубину своей дурацкой рифмы, но для меня это была запретная тема. Память об отце никто не имел права трогать. Поэтому, взбесившись, я поспешила защитить самое дорогое, что у меня было.
Итог: разбитый нос и лужа крови.
Девчонка побила Дана Кравеца! Какое унижение!
В тот зимний вечер мама устроила дома такой скандал, что в ушах у меня еще долго звенело. Она запретила мне всё, кроме учебы. Никаких сладостей, игр, прогулок и прочих вещей, которые могли бы меня развеселить или обрадовать. Она кричала так, словно Дан был ее родным сыном. Я пыталась объясниться, но мама даже слушать меня не хотела. Моим союзником неожиданно стал дядя Юра.
— Оба виноваты, — отрезал он. — Оба и будут наказаны.
— Но, Юра…
— Это справедливо, Наташ. Ты знаешь, почему Рита ударила Дана?
— Нет, — мне показалось, что мама даже немного растерялась, явно не ожидая такого развития событий.