Дорожная традиция России. Поверья, обычаи, обряды - стр. 32

. Появление бабы на дороге стало, дескать, предвестием войны. Вообще-то былички о подобных случаях встречаются часто, и обычно они предвещают всякие несчастья[119]. Но Шукшин затем переиначивал смысл предсказания: парню-шофёру приснилось, что «это не смерть была, это любовь по земле ходит»[120].

В эпилоге романа Д. Н. Мамина-Сибиряка «Хлеб» (1895) двое пожилых старообрядцев («скитские старцы») проезжали зимним путём по Зауралью. «Сани были устроены для езды в лес, некованые, без отводов, узкие и на высоких копыльях. Когда выехали на настоящую твёрдую дорогу, по которой заводские углепоставщики возили из куреней на заводы уголь, эти лесные сани начали катиться, как по маслу, и несколько раз перевёртывались. Сконфуженная лошадь останавливалась и точно с укором смотрела на валявшихся по дороге седоков. ‹…› Сани раскатывались, и крушение повторялось. Скитские старцы даже повздорили из-за этого обстоятельства и напрасно менялись местами, показывая своё искусство». После одного особенно чувствительного падения старики начали лаяться прямо у перевернувшихся вверх полозьями саней. В это время с горки спускались «пустые угольные коробья, из которых выглядывали чёрные от угольной пыли лица углевозов» – «настоящий чёртов поезд». Возчики стали подзадоривать стариков. Один старец испугался, «сердито отплюнулся, а потом перекрестился». Он счёл углевозов каким-то наваждением и затем растолковал своему спутнику: «А ты не заметил ничего, родимый мой? Мы-то тут споримся, да перекоряемся, да худые слова выговариваем, а он нас толкает да толкает… Я-то это давно примечаю, а как он швырнул тебя в снег… А тут и сам объявился в прескверном образе… Ты думаешь, это углевозы ехали? Это он ехал с своим сонмом, да ещё посмеялся над нами… Любо ему, как скитники вздорят». Рассудили они, и всё стало ясно: «Покуда лесом ехали, по снегу, так он не смел коснуться, а как выехали на дорогу, и начал приставать… Он теперь везде по дорогам шляется, – самое любезное для него дело». И разные мелочи, что после на пути случались, тоже сразу стали понятны. «В одном месте Анфим больно зашиб руку и только улыбнулся. Ох, не любит антихрист, когда обличают его лестные кознования. Вон как ударил, и прямо по руке, которая творит крестное знамение. На, чувствуй, старец Анфим!» Остановившись в Кукарском заводе, путники обратили внимание, что их лошадь сильно устала. Понятно, что это тоже проделки дьявольские – «вон как упарил, точно с возом, милая, шла». Переночевав, они оставили свои лесные сани и «взяли обыкновенные пошевни, с отводами и подкованными полозьями». «Теперь ужна раскатах экипажне валился набок, и старики переглядывались. Надо полагать,