Дороже золота - стр. 13
Пока она размышляла, служанка опрокинула в бадью первую пару ведер воды и жестом пригласила Маршэль снять белье и занять свое место в тесной купальне. Помывка прошла быстро и ароматно. Даже слишком. Головная боль только усилилась от того обилия шампуня и притирок, что служанка использовала для купания. Но Маршэль терпела.
Потом настал черед облачения в любезно предоставленный королевой саван. Маршэль отстраненно следила за тем, как служанка одергивает юбки и поправляет длинные, воланистые рукава. Сказать, что было неудобно, значит не сказать ничего. Лиф был слишком глубок, корсет жал, подол волочился по земле. Она боялась сделать шаг, чтобы не запутаться во всем этом ворохе ткани. Но на этом приготовления не закончились.
Усадив ее в освободившееся кресло, девушка занялась прической. Редкозубый, деревянный гребень плавно скользил во все еще влажных прядях. Служанка расчесывала волосы бережно и медленно, словно Маршэль была одной из тех знатных дам, что из-за вырванного волоса прижигают своим горничным пальцы. В иное бы время от таких манипуляций она бы точно сомлела, но сейчас на глаза просились горючие слезы.
Ее матушка – она так любила расчесывать волосы Маршэль утром и перед сном. Длинные, до самой поясницы, они были не просты в уходе, особенно в лесу, но Маршэль и не помышляла просить о стрижке. К тому же, по многочисленным заверениям бабушки и деда, с косой она была ну вылитая мама в юности. И зеркало лишь подтверждала правоту их слов. Темно-ореховые локоны, нежная кожа, свежие, чуть пухлые губы и ямочки на щеках. Только глаза разные. У Хельги они были кошачьи, изумрудно зеленого цвета, а у Маршэль – серые, как небо в пасмурный день. Отцовские.
Девушка сжала кулачки так, что ногти впились в ладони. Мысль о короле вызывала омерзение напополам с разочарованием. Ей не хотелось быть на него похожей ни в чем. Даже самой малюсенькой родинкой, не говоря уж о глазах!
Служанка обеспокоенно замычала, неверно истолковав ее напряжение. Маршэль глубоко вдохнула.
- Все нормально. Только давай поскорее закончим, хорошо?
Участившиеся движения гребня заменили ответ. Ловко сплетя две косицы у висков, служанка сцепила их на затылке, не давая распущенным волосам падать вперед. Просто и без изысков. Никаких диковинных причесок или сложных кос, которые любила плести ей матушка, но не все ли равно?
- Спасибо, - тихо поблагодарила Маршэль. Служанка сделала книксен. Незатейливая благодарность отразилась в волооких глазах девушки искренним недоумением и радостью. Видно слугам во дворце жилось едва ли лучше, чем ей в лесу.