Дороже всего на свете - стр. 22
На одной из полок я нахожу фотоальбом. Открыв его, перебираю черно-белые фотографии. На каждой запечатлен мужчина, очень похожий на Леона. Наверное, это его отец?
«Экскурсию» приходится прервать, потому что слышно, как подъезжает машина. Я спешу к окну, из которого виден двор. Из внедорожника выходят Леон и Дан, они оживленно беседуют. Пытаясь понять, о чем идет речь, приоткрываю створку. Ветер доносит фрагмент разговора, и слова Ярошевича заставляют сердце замереть.
– Твое молчание лишь все усугубляет. Когда ты собираешься ей рассказать? Нельзя больше тянуть. Нужно ее согласие.
Нервозность и тревога заполняют душу. Про что он?
– Расскажу на днях, – устало произносит Леон. – Дай самому прийти в себя.
Я остаюсь стоять у окна, наблюдая, как они медленно удаляются, разговор становится все тише и тише, пока не затихает совсем.
«На днях» – эти слова эхом звучат в сознании. А следом в памяти всплывает другое. То, о чем Леон обмолвился вчера, перед тем как попросил побыть немного с ним и Мией.
Что же такое важное Дамианис собирается рассказать? И на что требуется мое согласие?
8 глава
Кто-то поднимается по лестнице. Шаги приближаются к кабинету, и я запоздало соображаю, что следовало спуститься вниз сразу же, как только увидела машину Дамианиса во дворе. Каждая клеточка сжимается от тревоги. Хватаю фотоальбом, который первым попался под руку, и делаю вид, что разглядываю черно-белые снимки, но не получается сосредоточиться ни на чем.
Дверь открывается, и в комнату входит Леон. Он останавливается на пороге и приподнимает брови.
– Александра? Что ты здесь делаешь? – Его голос спокоен, но в глазах читается легкое удивление.
– Исследовала дом и зависла в библиотеке, – отвечаю я по возможности беззаботно. – Не знала, что ты вернешься так скоро.
Леон медленно подходит, его взгляд прикован к моим рукам.
– И что интересного ты нашла? – Дамианис касается фотоальбома, но не пытается его взять.
– Старые фотографии… Кажется, на них твой отец? – спрашиваю, стараясь скрыть волнение и едва сдерживаясь, чтобы в лоб не задать вопрос, про какое согласие говорил в саду Дан.
Леон кивает:
– Да, это мой отец. Нашла еще что-нибудь?
Напряжение нарастает. Дамианис не сводит с меня глаз, и становится понятно, что нужно действовать осторожно. Без истерик и попыток на него давить. Это все равно не приносит результата.
– Мне хотелось узнать о тебе больше. Ты мало рассказываешь о себе…
– Некоторые подробности лучше оставить в прошлом, Александра. Но раз уж ты здесь и интересуешься моей семьей и юностью, то на полках есть и другие альбомы. Там ты найдешь больше фотографий.