Дорогой Никто. Настоящий дневник Мэри Роуз - стр. 6
Пока отчим и его «друзья» были на кухне, мне вспомнилось, как Даррелл в первый раз меня побил. Я тогда училась в первом классе. Однажды утром я вышла в гостиную. Даррелл сидел перед телевизором, пил пиво и жевал пончик.
Терпеть не могу пончики.
Увидев Даррелла с пончиками (мать купила большую коробку), я сказала:
– Съедай их все.
Не успела я договорить, как он вскочил и заорал:
– Чего-чего?!
Он подошел ко мне и врезал. Мать еще спала. Было здорово больно, я долго плакала. Я не могла взять в толк, с чего он кинулся драться, но решила – видимо, ему послышалось «Не съедай их все», да еще менторским тоном.
Но вскоре Даррелл вошел ко мне в комнату, вытащил меня из кровати, посадил на колени и сунул недоеденный пончик:
– На, ешь.
Видимо, так он пытался извиниться.
Дорогой Никто!
Войдя в квартиру, я еще не успела закрыть дверь, как почуяла неладное. Беда словно была разлита в воздухе. Мать молча смотрела на меня. У меня упало сердце – что еще стряслось?
Мы уезжаем. В глушь, в захолустье, в Финиксвилл.
Мать решила начать все заново. Ну, спасибо, мам.
Финиксвилл, Пенсильвания
Зима 1997 г.
Дорогой Никто!
После переезда я живу с ощущением, что у меня ничего нет. Городишко настолько маленький, что дружеские связи тут завязались много лет назад, и новоприбывшим встрять некуда.
Порой я ужасно устаю от переживаний. Порой я ужасно устаю от всего и не знаю, наладится что-нибудь когда-нибудь или нет. Может, мне просто нужно выспаться – или нужна новая жизнь. Я никогда не была так одинока, а я-то знаю, что такое одиночество. Быть подростком и вообще быть живой и без того сложно. Хожу как потерянная, словно очутившись в незнакомом мире, в чужой стране, одна-одинешенька, и должна строить жизнь заново.
Когда никого не знаешь и никто не знает тебя, невозможно подружиться случайно. Я пробовала ходить за девчонками, держась на расстоянии, но получалось, что я вишу на хвосте (чем я, впрочем, и занималась): «Кто это? Чего она за нами ходит все время?» Я хожу за людьми в надежде на привязанность, на благосклонность, на дом. От компании к компании, от группы к группе, но меня отовсюду пинают, и к концу дня я остаюсь одна, с опущенным взглядом, жалкая, как нелюбимый беспризорный щенок с поджатым хвостом и неприкаянностью в сердце. Мне остается лишь робко навязываться, бродя за другими в надежде, что они не против.
ХА! Раньше я была лидером, душой компании, а теперь меня изгнали в незнакомое королевство.
Два месяца назад я ни за кем не таскалась, а теперь считаю удачей, когда есть за кем увязаться.