Дороги скорби - стр. 50
– Лошадиное дерьмо, – я помог ему договорить. – Что вас смущает?
– Не припомню, чтобы кто-то ехал впереди нас.
– Нет, тут вы ошибаетесь, профессор Чайка. Вы еще спали, когда мимо нашего лагеря проехал всадник.
– Я вижу на вашем лице ухмылку. Что вас так радует?
– Я говорил вам о своем деликатном дельце, по которому я еду в Чадск.
– Ох. Тот господин едет с дурными вестями, думая, что вы их уже сообщили?
– Именно, – произнес я. – Именно так, друг мой. Не мне сегодня быть битым. Не мне, а этому подлецу Хеймо. Он же, пес сутулый, поехал поглядеть, как меня будут наказывать.
– А вы хитрый лис.
Но я уже не слушал Чайку и не особо-то глядел на дорогу. Я живописал себе картину, как Йохан въезжает на постоялый двор, в котором остановился господин, имя которого я унесу с собой в могилу, и скажет: «Ну что, братец мой Барт. Поди, уже слыхал о том скандале, что приключился с твоей блудливой женой и сыновьями заморского купца? Ох и стонала она той ночью. Ох и горькие слезы лила на следующее утро». Услыхав это, Бартоломью, скорее всего, опрокинет стол, за которым будет в тот час сидеть, и проломит Йохану череп. Так и будет, но с моим недругом Йоханом, а не со мной. Как говорится, не рой яму ближнему своему…
– То было очень давно, – профессор заговорил, так и не дождавшись моего ответа. – Так же давно, как и события, описанные в историях ведьм из круга Рогатого Пса. Да-да, братец, те далекие годы, те темные времена не то что вписаны, нет, они высечены в истории нашей родины. Я уже говорил тебе о «Природе тьмы». Припоминаешь?
– История о крестьянах, заваливших грот?
– В «Природе тьмы» я наткнулся на предсмертную исповедь одного купца. Кажется Юрек. Он-то и рассказал, что был знаком с Яном Снегирем, и назвал его имя. Вот так все просто. Не возьму в толк, почему никто не натыкался на это прежде, но я не позволил никому опередить себя в исследовании и вырвал ту страницу. Молод я был и глуп… Теперь уж никто не узнает правды.
– Вы потеряли её, – сообразил я. – Но почему не рассказываете о том своим ученикам?
– Рассказываю всякий раз. Другое дело, что слушают меня в последнее время редко.
– Вы хорошо говорите, друг мой, – сказал я. – Вас интересно слушать, а студенты ваши – дураки.
Генрих грустно улыбнулся:
– Вы читали историю о Даме Треф?
– Я слышал о ней.
– Будет время – перечитайте. Будет время – сопоставьте её с летописями. Многое откроется вам, дорогой мой студент. Глядишь – и вас послушают охотнее, нежели меня.
– Обещаю, – ответил я, думая, что вру. – Так и сделаю.
Генрих издал смешок. Не злой, скорее ироничный.