Дороги скорби - стр. 49

– Волкер, друг мой.

– Я слушаю вас, профессор.

– Простите великодушно за мое поведение.

– Ничего.

– Скажите честно: вы же затеяли тот спор о псевдонимах лишь ради того, чтобы позлить меня?

– О чем вы?

– Бросьте дурачиться, – он резко повернул голову и грозно взглянул на меня из-под густых бровей. Глядя на то, как Чайка мечет в меня молнии своим взглядом, я невольно захохотал.

– Отвечайте на вопрос!

– Давайте оставим эту тему. Мы оба пили водку с перцем…

– В самом деле? Вы так хотите это оставить?

– В самом.

– И вам ничуть не обидно, что я вот так от вас отвернулся и что наговорил лишнего?

– Я негордый.

– Ну-ну.

– Генрих, – я пригляделся к виднеющимся вдали башням Чадска, накинул на голову капюшон. – Я думал над тем, что было в истории о двух болтах. Думал всю ночь.

Мелко моросил дождь. Чайка не произнес ни слова, ожидая, пока я наконец разрожусь вопросом. Признаюсь, друг мой, мысли даются мне с особым трудом в утренние часы и по сей день, но, взяв волю в кулак, а мысли в кучку, я таки заговорил:

– Ну, допустим, Волдо был убит сыновьями барона Хладвига.

– Так, – Чайка утвердительно кивнул головой. – Пока все верно.

– Допустим, Лу-ух отдал свою жизнь ради того, чтобы Волдо ожил.

– Тебя это смущает? – Чайка ухмыльнулся. – Как, впрочем, и многих.

– М-м?

– Не каждый понимает, ради чего Лу-ух отдал жизнь.

– Бред какой-то, согласитесь.

– Нет, не соглашусь, – Генрих воздел руки к небу и тоном многомудрого наставника произнес фразу, смакуя каждое её слово: – Не пытайтесь понять и осмыслить поступки тех, чьи жизни лежат в иных плоскостях. Не думайте, что сможете понять замысел кошки или же кусающей её блохи. Не думайте, что вам доступно понимание замыслов Господа или Диавола. Нам, людям, – он говорил медленно, – доступно лишь понимание собственных мыслей, замыслов и реже поступков. И то не всегда.

– Проще говоря, Лу-ух поступил так потому, что поступил?

– Именно. Действие свершилось. Его жизнь стала дровами в костре новой жизни. Человеческой. Сила его жизни разожгла потухший костерок…

– Я понял, – перебил я Генриха. – Но все равно… Глупо.

– Может, да, а может, и нет. Лу-ух прожил многие сотни лет, и, если уж решил поступить именно так, значит, на то были свои, не понятные для нас причины. К тому же Лу-ух дал слово.

– Хорошо. Мне нравится про слово. Редко такое встретишь, чтоб, пообещав, шли до конца.

– Это все, что вы хотели узнать?

– Нет, – ответил я, – далеко не все. И более того – свой вопрос я пока так и не задал.

– Я жду, не томите.

– Как вы вышли на то, что Волдо и есть Ян?

– О! Я рад, что ты спросил! Волкер, я ждал этого вопроса! – Генрих Чайка захлопал в ладоши и чуть было не выпал из седла, но, успев вовремя ухватиться за луку, удержал равновесие. – Глупо бы вышло, упади я в грязь и…