Дорога на Стамбул. Часть 2 - стр. 12
– Господин подхорунжий, – остановил Трофимыча Цылилов, – Да ведь он еще на ветру качается…
– Так, что ж теперь ложиться да помиратъ? Других – то вояк тут нету.
– Дайте ему хоть окрепнуть…
– Кабы знать, где упасть – соломки бы постелил. Слыхал? Есть ведь время – хай стелят. А то будет как в Ловче, когда турки по реке пришли. Какой кровушкой ее потом назад отбивать пришлось, а ведь могли бы и не сдавать. В общем, давай Осип налаживай тута милицию болгарскую. Время не проворонь. Пускай к нам за оружием приедут – мы трофейное все отдадим. А патронов я вам привезу через недельку. Мы тут на обоз турецкий наскочили – там все такие-то, как у тебя, американки – и патронов много…
Правы были оба: и Трофимыч, который предостерегал от беспечности и Цылилов, который говорил, что у Осипа еще силенок маловато. Судьба дала Осипу несколько дней на роздых. Он понимал, что нельзя терять время, но сил не осталось совсем – засыпал на полуслове.
Однако вскоре, Осип начал выходить сначала во дворик, а затем и на улицу. Он обошел соседние дома, познакомился там с бывшими на излечении солдатами, казаками и младшими офицерами. Общие страдания, физическая боль, воинское братство несколько стерли сословную грань, которая существовала между ними и все же, даже раненные, нижние чины старались служить офицерам. Офицеры почти все были тяжелоранеными, иначе, при малейшей возможности, их везли в Бухарест. Но некоторые же ,те что поправлялись ,ехать куда –либо отказывались, (опасаясь ,что могут отправить в Россию, а всем хотелось довоевать до победы), и находились здесь на положении отдыхающих.
Каждое утро болгарский почтальон на крохотном ослике привозил на сельскую площадь газеты и почту. Здесь его всегда поджидали русские офицеры и солдаты, жадно расхватывающие письма, и отдавая написанную корреспонденцию. Тут же на площади, все и прочитывалось. Сначала офицерами, а затем грамотные читали вслух неграмотным нижним чинам. Вот тут Осип пристрастился читать газеты и экстренные телеграммы, выходившие отдельными выпусками.
Прежде в России ему попадались газеты, но не было тогда в нем той жажды узнавания новое, что объявилась сейчас. Он причитывал газеты от заголовка до подписи редактора . Часто перечитывал отдельные статьи и нетерпеливо ждал свежих новостей. Это походило на пьянство. Осип видел таких –то в городе, которые живут от рюмки до рюмки. Часто по вечерам он думал, что те события, в которых он участвовал сам, в газетах выглядят важнее, значительнее, чем тогда, когда они происходили.
Что он видел? Грязные дороги, марширующие полки и толпы раненых, а в газетах все получало смысл и значение, здесь в во всей этой мешанине воинских частей, перепутавшихся обозов, санитарных лагерей, окопов и грохающих выстрелами редутов, был виден общий смысл и определенный порядок. Было то, что задумывали в штабах, было и объяснение почему не получилось. Или получилось да не так, как хотелось генералам … Но одна мысль , неотвязная, как боль от сидящего в теле Осипа осколка гранаты, постоянно сверлила ему душу: неправда! Все что в газетах – неправда! Это все писатели придумали! На самом деле все было не так! Уж больно не походили описания боев, на те в которых побывал он сам! Не так там все было!