Дорога домой, или Цена престола - стр. 7

На улице пошел дождь, но это не спугнуло собравшихся людей. Их было еще больше, чем несколько минут назад, когда Эдвин смотрел вниз. Виселица была почти полностью готова. Палач уже готовил веревку.

— Я вспомнил, — выдохнул Герберт. Король, все еще не понимая, смотрел на него. — Вспомнил, где слышал это имя. И вы слышали! Я же только сегодня приносил вам на подпись приказ о повешении некоего Гэбриэла Хортона. Это его виселица!

— Что-о?! — взвился Эдвин, не желая слушать дальше. — Может, он последняя надежда! О чем ты думаешь, Герберт?! Чего ждешь?! Немедленно остановить!

— Слушаюсь, ваше величество, — испуганно пролепетал Герберт и бросился за дверь.

Эдвин же, не сдержавшись, ударил кулаком по оконной раме.

***

Народа собралось много. В Алаиде редко происходило нечто интересное, а потому люди с радостью шли посмотреть на нечастые казни. В толпе шел недовольный ропот из-за того, что сегодня преступника должны были повесить, а не отрубить голову. Почему-то массы всегда любят кровь, причем, чем больше, тем лучше.

После четырех месяцев, проведенных в полутемной камере, уличный свет до невозможности слепил глаза. Цепи гремели от каждого шага.

— Парни, вам лень было цепи смазать? — поинтересовался Гэбриэл. Несмотря на ситуацию, настроение было хорошее, хотелось шутить. Но ему никто не ответил. Что ни говори, стражники в любой стране одинаковые: огромные и молчаливые, как столбы. Широченные и грозные. Гэбриэл подумал, что из одного стражника в ширину вышло бы два, а то и три таких, как он. А что? Толпе бы понравилось — три трупа на виселице вместо одного.

Вот что его злило, так это одежда. Одели в настоящие лохмотья. Это, видите ли, тюремная одежда. На смертников они правила развели. А в камере грязь, как в конюшне, умывальник с зеленой водой… Гэбриэл чувствовал себя пещерным жителем, которого зачем-то извлекли на свет.

Волосы отросли и падали на глаза. Пришлось, несколько раз тряхнуть головой, чтобы откинуть их и осмотреться. Впереди была видна виселица.

— Парни, а может, на набережную сходим, море поглядим? — Гэбриэл замедлил шаг. — Ну что по такой жаре на площади делать?

— Иди! — стражник, идущий сзади, беспардонно ткнул его в спину латной перчаткой, не оценив шутку про жару. Капли мелкого дождя оседали на лице.

— Эй! — возмутился Гэбриэл. — Можно и поаккуратнее?

Стражники переглянулись, ухмыляясь. Все шестеро. Шестеро… Не многовато ли? Можно подумать, если бы он решил проложить себе дорогу по трупам, имело бы значение, шестеро его охраняют или шестьдесят.

— Да убери же ты руки! — Он дернул плечом, скидывая со своего плеча лапищу стражника.