Дорога домой, или Цена престола - стр. 4
той площади… Что ни говори, Милина была самым лучшим, что у него когда-либо было. И сын.
С годами Эдвин осознал, какую роковую ошибку совершил, отказавшись от Ричарда. Но тогда мнение людей значило для него куда больше, чем собственный ребенок, кровь от крови его. А ведь, оставь король его у себя, ничего дурного бы не произошло — охота на ведьм закончилась в Алаиде спустя каких-то два года.
Так Эдвин и остался один. И только спустя двадцать лет со дня смерти Милины король стал осознавать, что провел всю свою жизнь боясь чего-то: сначала отца — великого правителя, затем собственных подданных и общественного мнения.
Когда-то Эдвин был силен и крепок, ему не было равных на турнирах, а теперь… Теперь Эдвин просто распустился, большую часть времени он просиживал во дворце и выслушивал доклады. От такого образа жизни он часто испытывал недомогание, и во дворец был привезен целый штат лекарей. Да только Эдвина нельзя было вылечить — он болел тоской. «Кому оставить трон?» — этот вопрос пожирал его днем и ночью. Из родственников у него была лишь троюродная сестра, но та не отличалась умом. Она развалит страну, а ее муженек превратит Алаиду в военный плацдарм. Вот уж кто настоящий солдафон…
Эдвину нужен был настоящий наследник, сын, принц по крови.
Король проклинал себя за то, что отказался от Ричарда. Энн могла уехать с мальчиком куда угодно. Отдала ли она его? Сама ли воспитала? Жив ли еще Ричард?
Эдвин сходил с ума при мысли об этом и вот уже два года не жалел средств, нанимая всевозможных сыщиков, но никто так и не добился результатов. Вот сейчас Эдвин снова нанял одного человека с очень неплохими рекомендациями. Только он уже третий месяц не объявлялся. Может, нашел-таки? Эдвин готов был отдать за Ричарда все на свете, только отдавать-то было некому.
— Ричард, где ты? — в пустоту прошептал король, все еще не открывая глаз. — Энн, куда же ты его увезла?
Но ему никто не ответил. Только ветер пахнул в окно, громыхнув рамой и разметав занавески. Сначала Эдвин думал кликнуть прислугу, но потом все же решил сам подняться и закрыть ставни.
Коснувшись рамы, он на мгновение замер, всматриваясь в действие, происходившее внизу, на дворцовой площади. Строили виселицу. Рабочие стучали молотками, а люд в предвкушении собирался возле помоста.
Эдвин зажмурился и решительно захлопнул окно. Ему вспомнился костер Милины. И откуда у людей такая жажда публичных казней? Ему следовало давно это запретить. Следовало, но сначала он боялся нарушать традиции, установленные при отце, а потом ему просто стало безразлично.