Дорога без возврата - стр. 25
В замке своего графа Жиль никогда не был, но по рассказам отца Аббона неплохо представлял, как должна выглядеть главная зала. Манюэль в подобных местах бывал намного чаще… но и он поразился непривычной роскошью. Сам зал был размерами под стать замку и не очень велик, всего четыре роста в высоту и туазов тридцать пять в поперечнике. Но два окна рядом с местом барона были прикрыты не решёткой из ивового прута, как остальные, а витражами из стекла, на которых играло закатное солнце. Освещали хозяйскую часть стола не только висящие на потолке и стенах масляные лампы, но и две восковые свечи. Да и стены укрывали не полотнища толстой ткани, вышитой деревенскими умелицами, а настоящие гобелены. Причём, судя по узору из листьев, самые дорогие, не византийской, а сарацинской работы. И доски пола под ногами баронессы покрывал не камыш и свежие ветви, а шерстяной ковёр.
Когда гости-пленники в сопровождении слуг вошли в зал, ужин был в разгаре. Никаких приказов от баронессы не последовало, поэтому подождав какое-то время, лакеи сели за дальний стол. Жиля и Манюэля посадили рядом с собой, а тот самый мужик, сурово одёрнувший алхимика возле церкви, теперь добродушно хлопнул обоих по спине и пригласил налегать на еду вместе с ними. Мол, раз хозяйка ничего не сказала – они теперь гости, а гостей положено кормить. Утолив первый голод, южанин порозовел, благодушно рыгнул и, в качестве ответной любезности, как положено гостю, начал рассказывать новости и слухи. Остальные за столом слушали жадно, замок пусть и стоит у тракта, всё же не харчевня. Путники со свежими сплетнями бывали здесь нечасто. Жиль, пользуясь тем, что за болтовнёй Манюэля про него забыли, принялся осторожно разглядывать баронессу.
Хозяйка выглядела под стать залу. Довольно молодая, хороша лицом и явно старается быть похожей на идеал красоты, про который как-то пел балладу в их деревенском трактире заезжий трувер. Высветленные кожа и волосы, удлинённый овал лица, маленький рот и густо накрашенные чёрной тушью брови. Несмотря на будний день, одета она была как на праздник. Нижнюю рубаху украшал богатый узор благородного красного цвета, платье из муслина городской выделки старательно присборено, чтобы красиво показать большую грудь, а лента лифа и дорогой пояс хинской работы на талии выгодно подчёркивали пышные формы, «позволяющие полнее вкусить любовные игры». А уж сколько стоила меховая накидка из северных соболей, страшно было даже подумать. Отец Жиля, наверное, не зарабатывал столько и за год... Почему-то от взгляда на баронессу пробивала дрожь.