ДОНОРЫ. Фантастика и приключения - стр. 30

Виктор мысленно воспроизвел гримасу молодого полицейского. Что она означала? В самом деле сострадание или естественную брезгливость?

Пройдя еще несколько кварталов, он чуть было не угодил под рухнувшую панель с рекламой, но спасла реакция и отчасти пластины, прячущиеся под матерчатым кепи. Стеклами брызнули десятки лампочек, металлический каркас от падения смялся пополам. Донора он задел лишь самым краешком. Очумело покрутив головой, Виктор отошел в сторону. Однако!.. Вот вам и пресловутый «кирпич», про который совсем недавно он так необдуманно шутил.

Рассмотрев неподалеку зазывающую вывеску питейного заведения, донор решил, что небольшая пауза ему не помешает. Мозг еще буксовал на стадии раздумья, а ноги уже несли к распахнутым дверям. Посещать различного рода публичные места, в том числе библиотеки, кинотеатры, выставки и бары, ему также настоятельно не рекомендовалось, но лояльности и послушания они могли требовать от кого угодно, только не от Виктора. И снова он ощутил в груди знакомый трепет, уже второй раз за сегодняшний вечер. Подобного он не испытывал давненько – с тех самых пор, как, освободившись из плена, попал сперва в Австрию, затем в Нидерланды, а потом уже и сюда…

Заведение было вполне пристойным – с богатым ассортиментом выпивки, игривым освещением и музыкальным сопровождением. У стен размещались игровые автоматы – известные на весь мир «однорукие бандиты», кнопочные слот-машины и прочая электронная дребедень с зазывно сияющими экранами. Разумеется, все места перед металлическими «вымогателями» были заняты. Впрочем, Виктор не рвался испытывать счастье – знал наперед, чем это закончится.

Взяв бокал апельсинового сока, он пристроился за круглым не самым чистым столиком, зашарил рукой по подсумку. В помещении, чем-то похожем на склад, тот же инструктор выдал ему, помимо амуниции, карту города, адреса нескольких дешевых ночлежек и семидневный комплект белковых концентратов. Он мог жить вполне автономно, нуждаясь только в воде и крыше над головой в часы сна. Впрочем, и сон с помощью стимулирующих препаратов он мог при желании сокращать до полутора часов – во всяком случае, если верить словам инструктора.

Достав пакет с концентратами, Виктор надорвал одну из бумажных капсул. Он ожидал увидеть что-то вроде таблеток, но формой это больше напоминало куколку тутового шелкопряда. Сунув ее в рот, он вынужден был признать, что тающее на языке крошево на вкус достаточно приятно. Нечто среднее между растворимым какао и свежим гречишным медом, правда, не столь сладкое, больше отдающее лимоном или грейпфрутом. Работники отдела профилактики утверждали, что в течение всей недели доноры могут легко обходиться этими самыми брикетами. По их же признанию, подобными средствами щедро снабжались спецподразделения во время операций в Южной Америке и на Ближнем Востоке. Для военных это, в самом деле, было спасением. В разгар боевых действий костры разжигать некогда, да и полевые кухни являют собой отличную мишень. А тут – все просто: совсем немного воды, пара капсул, и ты в прекрасной форме в течение суток! Впрочем, пока ему не на что было жаловаться. Нынешнее физическое состояние более чем устраивало Виктора. Кроме промывания желудка чудо-медики Малькольма организовали ему ряд тонизирующих ванн, а на ночь к левой руке была присоединена полуторалитровая капельница. Виктор понятия не имел, что за гремучую смесь они мало-помалу перекачали в его кровь, но на утро он проснулся буквально заново родившимся. Боли ушли, уступив место жаркому электричеству, проникшему в суставы и мышцы. В теле поселилась забытая легкость, он ходил, словно на звонких пружинах, с удивлением обнаружив в себе ребяческие позывы коснуться в прыжке потолка, стремительным скоком пуститься по коридору. Именно тогда, беззастенчиво воспользовавшись его телесной эйфорией, ему и предложили подписать жирно отпечатанные бланки договоров. Сейчас один из подписанных документов покоился в заднем кармане брюк, и Виктор машинально похлопал себя по ягодице: бумаги были на месте. Прислушиваясь к приятной трансформации проглоченного брикета в искристое тепло, он обвел помещение повеселевшими глазами. Около двух десятков столиков, пластиковые табуреты, посетители – в основном грузные, с неряшливо раздавшимися талиями мужчины. Скучающие взгляды, движения неповоротливых бегемотов, болтовня, которая по сию пору казалась ему скучной и чужой. Начиная с родной школы, Виктор достаточно легко овладевал языками, и все-таки родной язык оставался родным и поныне. Чужая англо— и франкоязычная речь так и не стала чем-то привычным.