Домой - стр. 154
– Спасибо.
Володя не двигался. Отец удивленно поднял брови:
– Что ты? Иди. Я мыться буду.
– Папа… Папочка!
И Володя бросился к отцу, обхватил его руками и, плача, бормотал:
– Папочка, я так скучал… я так за тебя боялся.. Папочка, я хотел тогда тебя защитить, у меня не получилось, папочка!
Отец обнял его и гладил по голове:
– Ну что ты…
Потом отстранил:
– Ну, иди. Мне бы помыться.
– Папа, тебя больше не заберут?
– Не знаю. Не хотелось бы… Ну все, иди.
Володя вернулся в комнату и забрался к себе на диван. Отец скоро вернулся:
– Да, Соня, без горячей воды плохо.
– Ложись, Яков.
Отец подошел к Элиной кровати, что-то ей прошептал, потом поцеловал Анюту. Володя поднял голову. Отец подошел к его дивану:
– Спокойной ночи, сынок.
– Спокойной ночи, папочка.
29
Папа вернулся – но другим. По ночам он часто стонал, вскакивал, ходил по комнате. Мама вставала, ходила за ним, уговаривала лечь. Володя, затаив дыхание, следил за ними. Наконец они ложились, Володя сворачивался под одеялом и тоже засыпал.
Утром отец вставал, хмурый, раздраженный. Поначалу пытался выговаривать маме – недостаточно горячий чай, криво постелена скатерть, но Софья Моисеевна, когда холодно и язвительно, когда криком, прекратила его нападки. Эля всегда была любимицей, Анюта маленькой, и все отцовское раздражение стало выливаться на Володю.
Из ставшего холодным дома хотелось бежать, и он убегал – бродил по улицам или, превозмогая неудобство, отсиживался у Нины.
Арсений Васильевич, наблюдая за мальчиком, беспокоился. Да, отец вернулся, и в первый день Володя примчался к ним такой сияющий и счастливый:
– Папу отпустили! Папа дома!
Нина завизжала от радости, Арсений Васильевич обнял мальчика:
– Ну вот видишь!
Нина побежала было собирать чай в честь такого события, но Володя торопился домой:
– Там папа…
Теперь же радость его как будто угасла. О родителях он говорил мало и сдержанно – папа ищет работу, мама служит.
Арсений Васильевич отвез Нину к тетке, а сам уехал на три дня по близлежащим деревням, запасшись необходимыми мандатами – чтобы не приняли за спекулянта.
С продуктами было плохо. Поначалу очень помог Федор – приехал с корзиной, полной еды, денег брать не стал:
– Ты мне что суешь? Это деньги? Это бумажки. Печку ими протопи лучше, а то у меня зуб на зуб не попадает.
– Да я жару не люблю, – оправдывался Арсений Васильевич, – а если не деньги – что тебе дать? Вот у меня цепочка, кольцо еще…
Федор махнул рукой:
– Не стыдно?
– Нет. Ты меня кормить будешь?
– У меня хватит пока. И на твою Нину, и на мою.
– На кого? – оторопел Арсений Васильевич.