Домик на дереве - стр. 17
Романдия, Романдия превыше всего
Превыше Мира сего!
И чтобы она была для нас защитой и опорой
Всегда нужно братски держаться до смерти окопной!
От Москаля до Уралга
От Владика до Архангела
Романдия, Романдия превыше всего
Превыше Мира сего!
Единство, и права, и свобода
Для романдской отчизны
Давай стремиться к этому братцы,
Всем сердцем и рукой, во имя отчизны!
Каждый ученик знал Гимн страны наизусть; не знать Гимн было позорно, преступно и грешно. Я знал одного чудика, который во время исполнения гимна пропел: «единство, и права, и любовь». Это был скандал! Вся школа гудела, от учеников до учителей; дошло до того, что его исключили из школы, а родителям настоятельно рекомендовали покинуть город, если они не хотят огласки по всей стране за такое отвратительное воспитания ребенка. Родители чудака не стали возражать и на следующий же день собрали вещички и укатили в другой город; жизнь всегда предпочтительнее, ведь за этот проступок могли со спокойной душой расстрелять, всю семью, за анти националистическую пропаганду.
Но я отвлекся. Как бы мне не хотелось признаваться в этом, но куда мне собственно деваться: разговаривать она начала со мной, а не я – с ней; у меня не хватила духа на такой подвиг, робость со смущение взяли надо мной вверх, превратили меня в своего покорного раба.
– Мне вот интересно. – Она сделала короткую паузу, наблюдая за мной; в тот миг я был похож на каменную статую, застывшую и намертво приросшую к земле. – Почему вы так друг друга недолюбливаете?
– И… – Я не мог проронить и слово, так как был застигнут врасплох, жутко разволновался. Я не верил, что она говорит со мной. Не верил! Вот насколько я был уверен, что этого никогда не случится; что моя любовь будет молчаливой, почти не немой.
– Не хочешь разговаривать?
– Нет, нет, хочу.
– А что тогда молчишь как рыба?
– Я задумался над твоим вопросом. – Когда она отвернулась от меня и принялась за работу, меня немного отпустило, в легкие проник воздух, и я свободно вздохнул.
– И что скажешь?
– Неприязнь к Светке у меня после ее предательства.
– Это когда она сдала тебя во время чтения запрещенной книги?
– А ты откуда знаешь?
– Ты видимо забыл, что я учусь в этой же школе, что и ты. Я хорошо помню те собрания. Тебе тогда здорово досталось.
– Да. И все из-за нее! – Я разозлился, вспомнив о недавних событиях. – Если бы не мой отец, не его авторитет, то меня выгнали бы из школы и отправили в трудовой лагерь на север страны.
– Но не выгнали же.
– Нет. Но…
– И не отправили в трудовой лагерь.
– Нет. К чему ты это?
– К тому, что ничего страшного и не произошло. Пустячок!