Домби и сын - стр. 56

– Сьюзен, Сьюзен! – закричала Флоренс, в припадке отчаяния всплескивая руками. – О, где они, где они?

– Где они? – повторила какая-то старуха, приковылявшая со всею поспешностью, на какую была способна, с противоположной стороны улицы. – Зачем ты от них убежала?

– Я испугалась, – ответила Флоренс. – Я не знала, что делать. Я думала, что они со мной. Где они?

Старуха взяла ее за руку и сказала:

– Я тебя провожу.

Это была отвратительная старуха с красными ободками вокруг глаз и ртом, чавкающим и шамкающим, даже когда она молчала. Она была очень бедно одета и несла какие-то шкурки, висевшие у нее на руке. Вероятно, она шла следом за Флоренс – во всяком случае, в течение некоторого времени, так как успела запыхаться; и когда она остановилась, чтобы передохнуть, она стала еще безобразнее, потому что по ее желтому морщинистому лицу и шее пробегали судороги.

Флоренс боялась ее и, нерешительно оглядываясь, посматривала вдоль улицы, которую пробежала почти до конца. Это было глухое место – скорее какие-то задворки, чем улица, – и никого здесь не было, кроме нее и старухи.

– Теперь тебе нечего бояться, – сказала старуха, все еще не выпуская ее руки. – Иди со мной.

– Я… я вас не знаю. Как вас зовут? – спросила Флоренс.

– Миссис Браун, – сказала старуха. – Добрая миссис Браун.

– Они близко отсюда? – спросила Флоренс, давая себя увлечь.

– Сьюзен тут поблизости, – сказала Добрая миссис Браун, – а другие недалеко от нее.

– Никого не ушибли? – вскричала Флоренс.

– Да нет же! – сказала Добрая миссис Браун.

Услыхав это, девочка заплакала от радости и охотно пошла со старухой, хотя, покуда они шли, она невольно посматривала на ее лицо – в особенности на этот неутомимый рот – и размышляла о том, похожа ли на нее Злая миссис Браун, если только существует на свете такая особа.

Шли они недолго, но очень неприглядной дорогой – например, мимо печей для обжига кирпича и черепицы, – а затем старуха свернула в грязный переулок, прорезанный глубокими черными колеями. Она остановилась перед жалким домишком, запертым так крепко, как только может быть заперт дом весь в трещинах и щелях. Потом она отперла дверь ключом, который извлекла из-под шляпы, и втолкнула девочку в заднюю комнату, где на полу лежала большая куча тряпок всевозможных цветов, куча костей и куча просеянной золы или мусора; мебели здесь не было, а стены и потолок были совсем черные.

Девочка испугалась так, что не могла выговорить ни слова, и казалось, вот-вот потеряет сознание.

– Ну, не дури! – сказала Добрая миссис Браун, приводя ее толчком в чувство. – Я тебя не обижу. Садись на тряпье.