Дом в Мансуровском - стр. 10
– Не ребенок, а бесенок! – к вечеру плакала уставшая Катенька.
Не знали покоя и по ночам, дочка требовала то воды, то хлебушка, то компота, то сказку, а то и песенку.
Жену профессор жалел, да и ему самому доставалось, но он был уверен, что дочка растет гениальной, а что характер – так у кого из неординарных людей он простой?
Катенька поняла, что снова беременна, когда старшей было два года.
– Это невозможно, – повторяла она. – Саша, я не справлюсь! С такой, как Юля, рожать второго? Нет, ни за что! Это самоубийство.
– Значит, возьмем няню! Няню и домработницу.
– На какие, позволь спросить, шиши? – Профессор впервые видел недобрые огоньки в прекрасных глазах жены. – Ты столько не зарабатываешь.
Это была чистая правда. Сидели на голом окладе. А как писать статьи после бессонных ночей? На это не было ни сил, ни времени. Он и на лекциях еле держался, так бы и рухнул на огромный стол.
Вдруг профессора осенило:
– А твоя мать?
Катенька задумалась. Это был выход. Но как мама бросит отца и работу? Да и вообще – согласится ли? У нее своя жизнь, дом, огород. Как все оставить? Катины родители жили в Подмосковье. Сельская интеллигенция, оба работали в школе, мама – учитель биологии, отец преподавал математику.
Как выдернуть их из привычной среды? И вообще – имеет ли дочь на это право?
Сомнений, как и тревог, было полно, Юлька чудила с удвоенной силой. Но живот рос – Ниточкины мечтали о мальчике.
– Саша, – говорила Катенька, – я боюсь. Если такая девочка, каким же будет мальчик?
Переезжать в Мансуровский теща отказалась наотрез: «Нет и нет, не обсуждается. У меня муж, работа, огород. Вы, Александр Евгеньевич, человек взрослый, – недобро усмехалась она, – вот и отвечайте за свои… действия». При слове «действия» она мрачнела. И все-таки немного успокоила – пообещала забирать старшую на праздники и каникулы, и на этом спасибо.
Зато становилось понятно, в кого Юлька характером – разумеется, в бабушку.
Долгожданный мальчик не получился, а получилась вторая девочка. Маша, Маруся. Тихая, беленькая, нежная, копия матери. Профессор от девочки не отходил.
Маруся исправно ела, спала по ночам, пошла после года, заговорила к двум и на гения была непохожа – обычный ребенок. Обычный, зато утешение. А ласковая – обнимет ручками за шею и что-то там напевает, укачивает. Боялись, что Юлька, с ее-то характером, станет ревновать к сестре. Но, как ни странно, Юлька Марусю спокойно приняла и даже стала о ней заботиться – бегала проверять, спит ли, пугалась, если сестричка хныкала, а уж если та заболевала, тут же начинала требовать врача.