Дом у озера Мистик - стр. 18

– Это ты так сказал.

– Отлично. – По его подчеркнуто ровному тону Энни поняла, что разговор окончен. – Что ты хочешь сказать Натали и когда?

Единственный вопрос, на который у нее был ответ. Может быть, как жена и любовница она полная неудачница, но позаботиться о своей дочери она сумеет.

– Сейчас – ничего. Я не хочу портить ей эту поездку. Мы ей расскажем, что… то, что будет нужно, когда она вернется домой.

– Отлично.

– Отлично.

– Завтра я пришлю кого-нибудь за некоторыми моими вещами. Машину я верну в понедельник.

Вещи. Вот к чему все свелось после стольких лет. Какие-то мелочи, которые были частью их жизни – его зубная щетка, ее термобигуди, его коллекция альбомов, ее драгоценности, – стали просто вещами, которые нужно разделить и упаковать в отдельные чемоданы.

Блейк взял конверт со стола и протянул его Энни:

– Открой.

– Зачем? Чтобы я могла увидеть, как щедро ты поделился со мной нашими деньгами?

– Энни…

Она махнула рукой:

– Мне безразлично, кому что достанется.

Блейк нахмурился:

– Энни, будь благоразумной.

Она дерзко посмотрела на него:

– То же самое мне говорил отец, когда я ему сообщила, что хочу выйти замуж за тощего, бедного как церковная мышь двадцатилетнего парня. «Энни, будь благоразумной. Тебе некуда спешить. Ты молодая». Но ведь я больше не молодая, правда, Блейк?

– Энни, пожалуйста…

– Пожалуйста… что? Не осложнять тебе задачу?

– Энни, посмотри бумаги.

Она подошла ближе к Блейку и посмотрела на него сквозь слезы:

– Есть только одно имущество, которое я хочу получить. – Ее горло сжал спазм, говорить стало трудно. – Это мое сердце. Я хочу получить его обратно в целости и сохранности. Это в твоих драгоценных бумагах предусмотрено?

Он закатил глаза:

– Мне следовало этого ожидать. Отлично. Если что, я живу в доме Сюзанны. – Он вынул ручку, достал из бумажника клочок бумаги и что-то написал. – Вот ее телефон.

Она не собиралась брать у него этот листочек. Блейк разжал пальцы, и листок, кружась, упал на пол.

Энни лежала на широкой двуспальной кровати неподвижно, слушая собственное дыхание и ровное биение своего сердца. Ей хотелось снять трубку и позвонить Терри, но она и так уже взвалила на лучшую подругу слишком большой груз. Они подолгу разговаривали каждый день, как будто разговоры могли уменьшить душевные страдания Энни, а когда беседы заканчивались, Энни чувствовала себя еще более одинокой.

Неделя прошла как в тумане, семь бесконечных дней с тех пор, как ее муж сообщил, что любит другую. Каждый пустой день и каждая одинокая ночь, казалось, откалывали от нее по кусочку, скоро она, наверное, станет такой маленькой, что никто ее и не заметит. Иногда она просыпалась с криком, ночной кошмар был всегда один и тот же: она стоит в темной комнате и смотрится в зеркало в золоченой раме, но в нем нет никакого отражения.