Дом у озера Мистик - стр. 17
Энни хотелось сказать ему, чтобы он убирался к черту, но слова в ее голове смешались с воспоминаниями, и она не могла произнести ни звука. Блейк встал рядом. Его шаги по каменным плиткам пола словно резали ее слух.
– Я набросал проект соглашения. Условия более чем щедрые.
– Ты от меня так легко не отделаешься.
– Что?
Энни поняла, что удивила его, и этого следовало ожидать. За годы, прожитые вместе, Блейк привык, что Энни никогда ему не возражала. Она всегда смотрела на него снизу вверх.
– Я сказала, Блейк, что ты от меня так легко не отделаешься. На этот раз я не собираюсь облегчать тебе жизнь.
– В Калифорнии ты не можешь отказать мне в разводе.
Блейк произнес эту фразу уверенным голосом профессионала.
– Я знаю законы. Но ты не забыл, что я годами работала бок о бок с тобой, создавая твою адвокатскую контору? Или ты помнишь только те часы, которые сам провел в офисе? – Она приблизилась к нему, сдерживая себя, чтобы ненароком его не коснуться. – Если бы ты был клиентом, что бы ты себе посоветовал?
Он потянул накрахмаленный воротничок рубашки.
– Это к делу не относится.
– Ты бы посоветовал подождать, дать время на то, чтобы остыть. Ты бы порекомендовал пробное раздельное проживание. Я сама не раз слышала, как ты это говорил. Боже, Блейк, неужели ты даже не дашь нам шанса?
– Энналайз…
Она прерывисто вздохнула, и ей удалось сдержать слезы. В эту секунду все висело на волоске.
– Пообещай, что мы подождем до июня, когда Натали вернется домой. Мы снова поговорим, посмотрим, где мы окажемся после нескольких месяцев, проведенных врозь. Блейк, я отдала тебе двадцать лет. Ты можешь дать мне три месяца?
Энни чувствовала, как проходят секунды, каждая оставляла на ее душе зазубрину. Она даже слышала размеренное дыхание Блейка – своего рода колыбельную, под которую она засыпала на протяжении половины ее жизни.
– Хорошо.
Она испытала огромное облегчение.
– Что мы скажем Натали?
– Господи, Энни, ты же не думаешь, что у нее от этой новости будет сердечный приступ. У большинства ее друзей родители развелись. Это половина нашей чертовой проблемы: ты всегда только о Натали и думаешь. Скажи ей правду.
Энни почувствовала первые искры настоящего гнева.
– Блейк, не смей выставлять меня сумасшедшей матерью. Ты не из-за этого от меня уходишь, ты уходишь потому, что ты эгоистичный козел.
– Эгоистичный козел, который полюбил другую женщину.
Слова Блейка ранили Энни так глубоко, как он и хотел. К глазам ее подступили слезы, затуманивая зрение, но она не дала им пролиться. Зря она стала с ним сражаться, надо было понимать, что ей не победить, у нее нет в этом опыта, а для него оскорбительные слова – его профессия.