Дом последней надежды - стр. 9

А вот Кибэй, дочь состоятельного торговца, нехороша.

Нет, ее фурисодэ дорого и сделано самыми лучшими мастерами, но все же… бледно-лиловый оттенок и аметисты… чересчур вызывающе. Да и цапли – не самый удачный рисунок.

Серебряный оби стискивает талию, которой нет, а лицо кажется маской.

Определенно ни одна оннасю не способна исправить уродства чужой крови. А все знают, что благородная Ки не столь уж благородна. И потому лицо ее вытянуто, а глаза круглы, как у коровы. Но отцовское состояние столь велико, что многие закроют глаза на этот недостаток.

Звенят крохотные колокольчики в прическе.

Кружит ветер душистые волны из лепестков, и благородные невесты, лучшие из лучших, гордость и краса провинции Кысин, прогуливаются по дорожкам запретного сада.

За ними ведь наблюдают.

И Иоко ощущает на себе внимательные взгляды. Она останавливается у пруда с огромными золотыми карпами. Хорошее место. Здесь растет каменная ива, чьи ветви длинны и покрыты полупрозрачными листьями.

Хрупкость, вот что стоит показать.

Нежность.

И матушка разворачивает сверток с кашей.

Брать ее нужно щепотью и вытягивать руку над поверхностью пруда, позволяя широкому рукаву фурисодэ соскользнуть с запястья. Ненамного, всего лишь узкая, с мизинец, полоска кожи, которая вряд ли видна наблюдателю, но с матушкой не спорят.

Карпы смотрят на Иоко, и глаза их круглы, как у Кибэй…

Еще, говорят, у нее грудь огромная, как у коровы, поэтому Кибэй обматывают полотном, прежде чем обрядить в кимоно.

Этот день тянется бесконечно.

И Иоко устает.

Но что есть усталость, когда от нее зависит их с матушкой судьба?

Она задерживается ненадолго в беседке, где накрыты столы, и замечает Кибэй, чье лицо выражает все эмоции, Ки испытываемые: и раздражение, и обиду… и еще голод. Выросшая неприлично высокой, Кибэй много ест, нисколько не задумываясь о том, что ни один ханай в здравом уме не возьмет в дом столь прожорливую невесту.

Кибэй берет крохотные кусочки ёкан[4] пальцами, выбирая те, что потемнее, засовывает их в рот и глотает, не жуя. Меня она не замечает.

А стол обилен.

Здесь есть и наримоти[5], покрытые пастой из фасоли адзуко, и засахаренный имбирь, и нарикири[6].

Запеченные побеги молодого папоротника с сиропом из жженого сахара.

Сушеные бобы в глазури и амэ[7].

Подобного разнообразия и в моем доме не сыскать было, хотя матушка всегда ценила сладости.

Не в моем.

Я – не она, красавица из восточной сказки. Никогда их не понимала и не любила, вот парадокс…

Иоко пробует что-то, как по мне, вязкое, больше всего похожее на застывшую медузу. Она медленно жует, стараясь сохранить отрешенное и задумчивое выражение лица. Она знает, что жующий человек некрасив, но и отказываться от угощения Наместника невежливо.