Дом под снегом (сборник) - стр. 6
– Не похоже, – весело сообщила Алена. – А ты спи. Я же не мешаю. Просто мне, – она снова легла с ним рядом и зашептала на ухо, – всю жизнь страшно хотелось… Ну, в общем, представляешь, ты спишь, а он у меня во рту. Маленький такой. Податливый. Ну, как сейчас.
– О боже! – Вадим с ужасом выдохнул.
– Пожа-а-алуйста, – заканючила она. Вадим больше не сопротивлялся. Целых десять минут он старательно делал вид, что спит. А потом настала его очередь нарушать своими возгласами тишину. Алена не пыталась его утихомирить – только радостно улыбалась, насколько при ее занятии это было возможно.
Было пять, когда она, наконец, нашла в себе силы оторваться от Вадима и отправиться в душ. Долго плескалась, подставляя горячим струям лицо. Тело ликовало, ощущая себя молодым, упругим и сильным. Это было отчасти утраченное чувство, и тем ценнее оно казалось. Алена думала о том, что больше всего на свете сейчас ей не хочется расставаться с Вадимом. Хочется остаться здесь до утра, потом вместе поехать на работу, потом вдвоем вырваться на обед, а вечером от всех сбежать и снова провести вместе ночь. И все-все ночи в жизни, которые им еще предстоят. Исчезнуть, поселиться в каком-нибудь тихом, неприметном уголке. Да хотя бы в том самом, крайнем к лесу домике, заваленном снегом. Варить в печке картошку в мундире, разговаривать, смеяться, трогательно ухаживать друг за другом, писать давно заброшенные стихи и любить. Так любить, чтобы не думать ни о чем, ничего больше не желать, ни о чем не жалеть. Она сумеет – Алена знала это твердо, – слишком много соединено сейчас в душе: и гордость, и радость, и уверенность, и уважение, и желание, и любовь. «А вот это, – осадила она себя и выключила душ, – не для его ушей. – Подумала и добавила вслух, стараясь привести себя в чувство: – Ни для чьих». Они сидели за крошечным столом – Алена все так же, поджав под себя ноги, только теперь ей было радостно и хорошо – и пили коньяк. Говорили. О них. Ни о чем. Поддевали друг друга. Смеялись. Алена упорно отгоняла идиотский вопрос, навязчиво крутившийся в голове, и думала о том, до чего же глупой становится женщина, когда позволяет себе ею быть. Все. Хорошего понемногу. Нужно собраться, покончить с сантиментами, развеять иллюзии и вернуться к тому, что есть.
– Женись на мне, а? – Она и сама испугалась прозвучавшей фразы – так неожиданно и некстати вырвалось-таки. Алена съежилась, желая укрыться от собственной глупости и стыда, и стала осторожно наблюдать за Вадимом. Он не поменялся в лице, глаза его не забегали, как это могло бы быть в сложившихся, банальных, до дыр всеми затертых, обстоятельствах. Уже одно это показалось Алене бальзамом на пораненную собственной же неосторожностью душу.