Дом Одиссея - стр. 10

Первые солдаты привели с собой еще двух, и эти уже предусмотрительно пришли безоружными. Один из них – мужчина, одетый так же, как и те, кто его привел, с нагрудником и щитками, в подпорченном морской водой плаще, с просоленными растрепанными волосами, обрамляющими усталое лицо. Его зовут Пилад, и его любовь того трагического сорта, когда боишься ее выразить из страха, что, будучи отвергнут, лишишься последнего смысла в жизни. А вторая – женщина с внешностью ворона и душой, облаченной в черные перья, с длинными волосами, разметавшимися по плечам от морского ветра, с лицом, осунувшимся от голода, и руками, сжатыми в кулаки по бокам. Именно она подходит к вооруженной ножами женщине и без страха вытягивает вперед правую руку, разжимая пальцы, чтобы показать золотое кольцо.

– Я – Электра, – провозглашает она, – дочь Агамемнона. Это кольцо принадлежало моей матери, Клитемнестре. Отнеси его твоей царице.

Женщина с ножами подозрительно приглядывается к золотому украшению, словно то в любой момент может обернуться ядовитой змеей.

– Я – Приена и служу только Артемиде, – отвечает она и, возможно, собирается добавить что-то еще, но ее прерывает язвительный смешок Электры.

– Я – Электра, – повторяет она, – дочь Агамемнона. Мой брат – Орест, царь царей, величайший из греков, правитель Микен. На этом самом острове он убил нашу мать в отмщение за ее преступления, а твоя царица, Пенелопа, стояла рядом, предав собственную родную кровь. Ты можешь рассказать еще что-нибудь о богах и богинях, если есть желание, но только побыстрее, а когда закончишь, возьми его и отнеси как можно более скрытно и быстро Пенелопе.

Приена оценивающе смотрит и на кольцо, которое лично ей кажется убогой поделкой по сравнению с летящими конями, которых на ее родине могли создать даже из крохотного кусочка золота, и на женщину, держащую его. Она испытывает презрение к Электре и жгучее желание прикончить всех ее спутников, но, увы, увы, позади нее – женщины, за которых она чувствует ответственность и жизни которых по меньшей мере осложнятся, если по всей Итаке вспыхнет пламя карающей войны. В морях нынче полно озлобленных мужчин, ветеранов Трои, не получивших своей доли добычи, и их сыновей, до которых постепенно доходит, что им никогда не достичь славы их отцов.

Понимая это, она берет кольцо, прячет поближе к груди, смотрит прямо на Электру, чтобы заметить, вызовет ли этот интимный жест реакцию, позволяющую обнажить мечи и стрелы, затем, когда таковой не следует, отрывисто кивает.

– Не уходи с берега, – рычит она, – иначе умрешь.