Дом на Солянке - стр. 27

– Короче, его вообще никто из редакции не мог убить, – подытожил Опалин.

– Слушай, для газеты пишут не только постоянные сотрудники, но и куча стороннего народу… Изо, шарады, наука и жизнь, шахматы – да масса рубрик, для которых другие сочиняют. Я еще обработчиков рабкоровского материала не назвал, эти отдельно сидят… Ваня, а может, его просто ограбить хотели? Не рассчитали сил – ну и… убили, короче.

– Может быть, – отозвался Опалин. – При нем часы были золотые, два кольца, деньги. Часы и кольца будем искать, может, что всплывет.

Автомобиль подъехал к облупившемуся особняку в Большом Гнездниковском переулке и остановился.

– Ну, я пошел, – сказал Иван. Пожал руку собеседнику и добавил: – Спасибо за помощь.

– Я же тебе ничем не помог, – усмехнулся бывший военный. – Запутал только.

– Ничего, распутаем.

Опалин вылез из машины. «Почему-то мне кажется, что ты действительно распутаешь, – мелькнуло в голове у Лапина. – Славный парень, но опыта бы побольше. А впрочем, это придет…»

Он поднял руку в полувоенном жесте, прощаясь с Опалиным, и шофер, развернув машину, покатил на улицу Фрунзе, где располагался Реввоенсовет. А Иван вошел в особняк, по пути здороваясь с товарищами, и отправился искать начальство, чтобы отчитаться о том, что ему удалось узнать.

На следующее утро Максим Александрович Басаргин шел по коридору трудового дворца и думал о том, что когда-то в этом здании помещался Опекунский совет, в котором Чичиков собирался заложить мертвые души. Это обстоятельство, к которому писатель то и дело мысленно возвращался, наполняло его сложной смесью ощущений, в которые ему нравилось погружаться и вдохновенно развивать. Сейчас, например, он представил, что все нынешние обитатели дворца – те самые мертвые души, которые только притворяются живыми и обсуждают починку примусов, адреса модисток и хвосты возле продовольственных лавок. Вот мимо прошла мертвая душа какого-то профсоюзного деятеля, сидящего в том же крыле, что и сотрудники «Красного рабочего», а вот – не угодно ли – весельчак Фарбман из отдела юмора: тощий как спичка, губы всегда изогнуты в улыбке и, конечно, очередная шутка уже готова с них сорваться.

– Максим, зацени! – кинулся к писателю Фарбман и продекламировал: – Даже безбожнику можно вышивать крестиком. Ну, как? – спросил он обычным голосом.

– Где-то я уже слышал что-то подобное, – сказал писатель довольно сухо.

– Ладно, – не стал спорить собеседник. – А вот еще. «Подвели итоги?» «Нет, итоги меня подвели». Звучит?

– Это лучше, – согласился Басаргин.