Дом, где живет чудовище - стр. 27
Горничные, не скрывая вздохов облегчения, выпорхнули, а мадам, мазнув по мне все еще возмущенным взором, повернулась к кухарке.
– Простите уважаемая Рин, что устроила разнос в вашем царстве. Делать это посреди двора было неуместно, а до своего кабинета я просто не выдержала.
– Ничего, ничего, мадам Дастин. Никогда не лишне напомнить о правилах, хоть себе, хоть окружающим, коль у них память короче языка. Чаю с ромашкой? И, может, пирожка?
– С удовольствием, – согласилась Лексия. – И вы Элира, присядьте. Вы какая-то бледненькая, вам чай с ромашкой тоже на пользу будет. Что-то случилось в столовой? Вас долго не было.
– К его светлости приходил господин Лансерт. Я вошла в разгар беседы. Немного неловко, что я помешала, но ждать в коридоре и слушать – было еще более неловко. Господин Лансерт поинтересовался, откуда я. Пришлось отвечать, ведь он, как я поняла, начальник местной жандармерии.
Сказала не всю правду или почти соврала? Или “почти” не считается? Я ведь не знала, в курсе ли Лексия, что у лорда Эдселя гость, а если она в курсе, умалчивание выглядело бы некрасиво. Особенно на фоне только что состоявшегося разноса.
Чаю мне не слишком хотелось, но я все равно составила мадам Дастин компанию. А потом отправилась обратно в столовую. У меня ведь тоже есть обязанности.
Убрав посуду, я села за разбор писем.
Корреспонденция, отправляемая магическими вестниками скапливалась в специальном ящике. Для не слишком общительного человека, ведущего довольно замкнутую жизнь, лорд Эдсель получал вполне приличное количество писем. Большую часть составляла деловая переписка, но попадались послания явно интимного характера. Отличить их от прочих было легко и без распределяющего кристалла: бумага нежных оттенков, лента с романтичным закрепом или цветной сургуч, вместо скучного красно-коричневого и легкий флер духов.
Воображение рисовало смутные образы великосветских красавиц, разряженных в шелка и бархат, изящных и утонченных, и строгий силуэт хозяина дома, поддерживающего эти эфемерные создания под локоток или ведущего в танце. Зависть – дурное чувство. Я скучала по развлечениям, что греха таить. Раньше, давно, мне нравились танцы и внимание. Я любила и умела танцевать и бывала на балах и приемах так часто, как позволяли родители, а потом меня заметили и выделили среди других молодых девушек и все прекратилось. Не сразу, но очень быстро.
Вызвавшее сонм одновременно приятных и неприятных воспоминаний письмо я поднесла к распределяющему артефакту только потому, что так было оговорено правилами. И удивилась, что кристалл отметил его как важное, хотя все прочие послания подобного толка до этого момента отправлялись на третий поднос. У моего удивления был странный привкус. Неприятный. Будто я имею какое-то право на толику внимания лорда Эдселя, а меня вот прямо сейчас собираются его лишить. Во всем виноваты столкновения, не иначе. Было много проще если бы мы вообще не виделись, как в те дни, когда я только приехала в поместье.