Дом №12 - стр. 15

Более всего важным в этом деле было для меня конечно же распространить по всему городу мои бусы, то есть просто породить в жителях Петербурга потребность в моих изделиях и тем самым повысить их актуальность.

Я положил, что самые простейшие и примитивные бусы будут обходиться в пять рублей, но другие же, более изощренные и продуманные, будут стоить от десяти до двадцати пяти рублей. Быть может для никоторых людей это весьма большие деньги, а для других, напротив того, ничтожные, а потому, учитывая массовое их изготовление, я, пожалуй, могу найти в сей верной позиции золотую середину. Но все же мне было весьма трудным и не выгодным распространять эти изделия чрез купеческие лавчонки или же путем своей собственной уличной продажи и агитации, поскольку здесь все еще попросту не было такого случая, который мог бы дать закваску всему этому делу, то есть как бы брожение для самой торговли и актуальности.

Я начал думать, думал, думал, и вскоре пришел в своем мозгу к такой потрясающей идеи распространения этих бус, что они в конце концов потрясли весь светский слой до самого основания.

Случилось это вот как.

Я просто взял одни свои такие изящные бусы и пришел на вечеринку к весьма знатной и влиятельной в Петербурге госпоже Лаппи, куда было приглашено на танцы, карты и пунш много господ, чиновников и офицеров (будет излишним, если я упомяну, что пришел с Руниным). Там, находясь подле ломберного стола, где происходила сильная игра, я как бы невзначай пристроился под самую правую руку одного майора Бажорина, который, кстати говоря, был весьма серьезен и заметно нервничал, переживая за вероятный проигрыш своего приятеля капитана Савицина. То есть он натурально постоянно сжимал в своей руке опустевший от вина бокал. Понимаете, к чему я клоню вновь? Тут же напротив меня стоял Маркизов(тоже повеса, но только делал вид что просто степенный игрок), у которого в руках была какая-то булавка, которую он также то сжимал, то разжимал вновь, как бы не зная чем занять свои руки. Общество было навеселе, и уже давно начался тур кадрили, как вдруг я изъял из своего сюртука металлические бусы и начал ловко ими перевертывать между пальцами и пощелкивать, так, что это произвело потрясающий эффект. Вдруг Маркизов, обернувшись ко мне, спросил с недоумением на своем лице:

– Позвольте, а это что?

– Это мои бусы. – Отвечал ему я. – Разве у вас нет? Да ведь сейчас же этот атрибут на пике самой парижской моды.

– Нет-с, позвольте, никогда не замечал. Однако ж какой необычный манер этих….. четок? Будто прям из монастыря?