Долгое прощание - стр. 48

Я не сводил с нее глаз. Она, заметив мой взгляд, слегка вскинула ресницы, на полдюйма, не выше, но этого хватило – я чуть не свалился со стула.

Сегодня принято шутить над блондинками. Стоит ли говорить, что блондинки бывают разные. У каждого типа своя изюминка, за исключением тех платиновых красоток, которые по природе не блондинистей зулуса, а характер имеют жесткий, как подошва. Среди блондинок встречаются маленькие недалекие хохотушки и крупные осанистые особи с пронзительным взглядом ледяных синих глаз. Бывают блондинки, которые исподтишка поглядывают на тебя, чудесно пахнут и виснут у тебя на шее, но стоит привести такую домой, как на нее нападает приступ необъяснимой усталости. Она заламывает руки и клянет головную боль, приключившуюся так некстати, и поначалу хочется ее пристукнуть, однако, поразмыслив, тихо радуешься, что раскусил эту штучку, прежде чем убить на нее чертову уйму времени и денег. Бежать – единственное спасение, ибо головная боль со временем никуда не денется, а станет оружием столь же грозным, как мастерский удар клинком или кубок с ядом в руке Лукреции Борджа.

Бывают блондинки тихие и послушные, любительницы выпить, которым все равно, что надеть, если на плечах у них норка, и безразлично, куда пойти, если местечко достаточно шикарное и там наливают дорогое шампанское. Встречаются маленькие самоуверенные особи мальчишеского типа, которые всегда сами платят по счету. Они рассудительны, лучатся энергией, мастерски владеют приемами дзюдо и способны одним махом уложить на лопатки дюжего водителя грузовика, почти безошибочно цитируя при этом передовицу «Сэтэрдей ревью». Попадаются и бледные малокровные создания, чья вялость не опасна для жизни, но трагически неизлечима. Они апатичны и унылы, толкуют о нездешнем, и ты не посмеешь прикоснуться к такой даже пальцем. Во-первых, тебе не захочется, во-вторых, у нее нет времени на глупости – она погружена в чтение «Бесплодной земли», Данте в оригинале, Кафки с Кьеркегором или в изучение провансальского. Она обожает музыку, и когда Нью-Йоркский филармонический исполняет Хиндемита, шепчет тебе на ушко, что один из шести контрабасов вступил на четверть такта позже. Я слышал, на такое способен лишь Тосканини. Теперь их двое.

Наконец, есть шикарные выставочные экземпляры, благополучно пережившие трех мафиози и парочку миллионеров (не меньше лимона с головы) и доживающие век на бледно-розовой вилле в Кап-д’Антиб – городе, где все ездят на «альфа-ромео» с непременным вторым шофером. Там они тихо старятся, содержа конюшню потасканных аристократов и относясь к ним с ласковой рассеянностью, с какой престарелый герцог желает спокойной ночи дворецкому.