Долгое прощание - стр. 10
– Должно быть, пьянство вроде малярии. Во время приступа чертовски плохо, а когда отпускает, напрочь о ней забываешь.
– Никак в толк не возьму – чего ради птице вашего полета якшаться с ищейкой вроде меня?
– Скромничаете?
– Просто любопытно. Не спорю, я малый общительный и дружелюбный, но мы вращаемся в разных мирах. Я даже не знаю толком, где вы живете. Слышал, что где-то в Энсино. Думаю, и ваша семейная жизнь под стать прочему.
– Нет у меня никакой семейной жизни.
Мы снова выпили. Бар был почти пуст. Рассеянный свет падал на первых пьяниц у стойки, медленно тянущих руку к первой рюмке, боясь ненароком ее опрокинуть.
– Не понимаю. А должен?
– Киношники говорят в таких случаях, что, когда затрат на миллион, никого не волнует, что сюжету грош цена. Сильвия по-своему счастлива, вот только не уверен, что со мной. В их кругу за счастьем не гонятся – всегда найдется чем себя занять. Не слишком весело; впрочем, богатые об этом не догадываются. Им просто никогда не доводилось чего-нибудь очень сильно хотеть, за исключением, возможно, соседской жены. Да и то разве сравнишь это желание со страстью, с какой жена водопроводчика хочет получить новые занавески в гостиную?
Я молчал, позволяя Терри выговориться.
– В основном я слоняюсь без дела, убивая время, а время – крепкий орешек. Теннис, гольф, плавание, верховая езда и утонченное удовольствие наблюдать, как приятели Сильвии маются с похмелья, дожидаясь ланча.
– В день, когда вы укатили в Вегас, она уверяла меня, что терпеть не может пьяниц.
Он скривился. Я так привык к изувеченному лицу Терри, что вспоминал о шрамах, только когда половину его лица искажала гримаса, подчеркивая деревянную неподвижность другой.
– Наверное, Сильвия имела в виду неимущих пьяниц. Ее дружки – совсем другое дело. Если они заблюют веранду, за ними будет кому убрать.
– Вы сами все это выбрали.
Терри залпом прикончил «Гимлет» и встал:
– Пойду я, Марлоу. Мне и самому тошно от собственных излияний, а вам, должно быть, и подавно.
– Ничего подобного. Я привык слушать. Да и хочется понять, ради чего вы позволяете Сильвии обращаться с собой как с любимой болонкой.
С загадочной улыбкой Терри слегка коснулся пальцем шрама на лице:
– Вместо того чтобы гадать, почему я валяюсь на шелковой подушке в ожидании хозяйской ласки, вы бы лучше задумались о том, почему Сильвия до сих пор меня терпит.
– С вами все ясно. Вам нравятся шелковые подушки. И шелковые простыни, и колокольчик для вызова слуг, и дворецкий с подобострастной улыбочкой.
– Возможно. Я вырос в сиротском приюте в Солт-Лейк-Сити.