Долгая дорога домой - стр. 63
Кафе «Роджерс» выделяла скромная неоновая вывеска. Внутри их встретил голубой сумрак, холодный и прозрачный, будто светился сам воздух. Неплохой фокус, подумал Питер. Интересно, как они это делают? Он в одну секунду вычислил новый принцип флуоресцентности, на котором, должно быть, основан эффект. Видимо, какой-то инженер предпочел податься в рестораторы.
Столы стояли друг от друга дальше, чем в прежнее время. Коринф рассеянно подметил, что они расставлены по спирали, это сокращало количество шагов, которые официанты должны были делать из зала до кухни и обратно. Однако вместо официанта к ним на мягких резиновых шинах подкатил автомат и протянул дощечку и стило для записи заказа.
В меню значилось мало мясных блюд, – нехватка продовольствия еще давала о себе знать. Взяли сою особого приготовления и, разумеется, аперитив.
Чокнулись бокалами над белой скатертью.
– Waes hael! – Drinc hael![3] – ответил он. И печально добавил: – Боюсь, наши потомки вообще не будут понимать своих предков. Величественное наследие варваров будет казаться им звериным рыком. Когда я размышляю о будущем, меня пробирает озноб.
– Меня тоже, – пробормотала Хельга, приоткрывая душу нарочно, чтобы ему было легче исповедоваться.
Появился маленький оркестр. Среди музыкантов Коринф узнал трех бывших знаменитостей. Они принесли старые инструменты – струнные, деревянные духовые, одну трубу, хотя новые тоже были. Пока не возродятся филармонии – если они вообще возродятся, – серьезные музыканты рады играть в ресторанах. К тому же публика слушала теперь внимательнее, чем в прошлом.
Публика… Люди как люди, рабочие с мозолистыми руками вперемежку с худыми сутулыми клерками и лысеющими профессорами. Новоявленная обнаженность уничтожила все границы. В одежде преобладал неформальный стиль – рубашки без галстуков, слаксы, джинсы, изредка вычурный экспериментальный наряд. Люди с каждым днем придавали внешним эффектам все меньше значения.
Дирижера у оркестра не было. Музыканты играли экспромтом, обвивая индивидуальные мелодии вокруг элегантной, трудноуловимой темы. От музыки веяло прохладой, льдами и зеленью северного моря, струны вздыхали на волнах сложного, завораживающего ритма. Пытаясь в нем разобраться, Коринф на некоторое время забыл обо всем на свете. Периодически аккорд затрагивал скрытую эмоциональную ноту в душе, отчего пальцы сами собой крепче сжимали бокал. Некоторые танцевали, на ходу изобретая собственные па. Наверное, в прошлом это мероприятие назвали бы джем-сешн, однако новая музыка была слишком отстраненной и интеллектуальной для такого названия. Все человечество экспериментировало, нащупывало новые пути в мире, в один миг потерявшем горизонты.