Долгая дорога домой - стр. 55
С другой стороны, уровень взаимопонимания между ним и Шейлой делал их разговоры между собой непонятными для посторонних. Тысячи, миллионы групп по всему миру создавали свои диалекты на основе прежнего опыта, неведомого для остальных людей. Придется придумывать какой-нибудь искусственный язык – один для всех.
Телепатия? В ее существовании – по крайней мере, у отдельных индивидуумов – можно было не сомневаться. Когда положение станет поспокойнее, экстрасенсорное восприятие следует тщательно изучить. Так много еще надо сделать, а жизнь так коротка!
Коринф поежился. Страх личной смерти считался болезнью роста, хотя все взрослые в известной мере вновь стали подростками – только на ином плане. Где там подростками – детьми, младенцами.
Ну хорошо, биологи в ближайшие годы, вероятно, изыщут средства для продления жизни. Возможно, даже на столетия. Только стоит ли этого желать?
Коринф вышел на улицу и нашел автомобиль, выделенный для него Россманом. По крайней мере, иронично подумал Питер, снята проблема парковки. Прежнего транспортного столпотворения больше нет.
И самого Нью-Йорка рано или поздно не будет. Крупные города утратили свою экономическую обоснованность. Питер родился в маленьком городке, он всегда любил горы, лес и море. И все-таки в буйстве, лихорадочности, скученности, жестокости, бесчеловечности и великолепии большого города была своя прелесть, его исчезновение оставит в будущем мире зияющую пустоту.
Ночь выдалась жаркой, рубашка липла к телу. В небе между темными зданиями и мертвыми неоновыми огнями вспыхивали бледные зарницы, земля молила о дожде. Фары прорезали в липкой тьме тусклые полосы.
Город был только что укрощен. Войну между бандами портовиков и динамопсихов две недели назад подавили, и новых вспышек насилия больше ничто не предвещало. Пайки все еще были скудными, зато у людей снова появилась работа, и с голоду никто не умирал.
Коринф поставил машину на стоянку за домом. Власти, нормирующие расход электроэнергии, разрешили включить лифт – настоящее блаженство. Питер не любил пешком подниматься на пятнадцатый этаж.
Надеюсь, подумал он о Шейле, но не стал продолжать мысль. Бедняжка худела, плохо спала, а иногда вскакивала ночью с сухим криком в горле и лихорадочно шарила в темноте в поисках мужа. Коринф сожалел, что работа отрывала его от жены. Шейла отчаянно нуждалась в поддержке. Может быть, получится найти для нее какую-нибудь работу, позволяющую коротать часы одиночества.
Коридор на его этаже был погружен в темноту за исключением тусклого аварийного освещения, однако из-под двери квартиры пробивался яркий свет. Взгляд на часы показал, что Шейла бодрствует позже обычного. Значит, опять не может заснуть.