Доктор Бладмани, или Как мы стали жить после бомбы - стр. 21

– Хуже, – сказал Хоппи. И затем добавил: – Хуже для тебя. Это то, что заслужил каждый. Это справедливость.

– Тогда для тебя – лучше? – спросила Конни.

– Да, – ответил фок.

– Послушай, – крикнул официантке со своего места Стюарт, – разве ты не понимаешь, что это психологическая компенсация за его уродство? Таким способом он защищается. Как ты можешь относиться к этому серьезно?

– Я и не отношусь серьезно, – сказала Конни. – Но это интересно. Я читала о медиумах, так они, кажется, называются. Они впадают в транс и могут сообщаться с потусторонним миром, совсем как он. Разве ты не слышал? Вроде бы и наука это подтверждает… Так, Тони?

Она повернулась к бармену за поддержкой.

– Не знаю, – угрюмо сказал Тони, возвращаясь к своему грилю и поднимая лопатку.

Сейчас фок, казалось, еще глубже впал в послепивной транс; казалось, он заснул, ничего не видя. По крайней мере, он никак не реагировал на попытки окружающих увидеть потусторонний мир – или что это там было – его глазами. Сеанс окончился.

Да уж, сказал себе Стюарт. Интересно, как бы отнесся к этому Фергюссон: нанял бы он на работу не просто калеку, но калеку, подверженного эпилептическим припадкам или чему-то вроде этого? Интересно также, стоит ли мне рассказывать ему что-нибудь, когда я вернусь в магазин? Если Фергюссон узнает, может быть, он сразу вышвырнет Хоппи за порог. И я бы не винил Фергюссона за это. Пожалуй, мне лучше ничего не говорить ему, решил он.

Фок открыл глаза и позвал слабым голосом:

– Стюарт…

– Чего тебе?

– Я… – Голос фока звучал слабо, почти болезненно, как будто попытка говорить была слишком тяжела для его немощного тела. – Послушай, ты не можешь… – Он остановился, затем медленно подъехал к столику Стюарта. – Ты не можешь отвезти меня назад в магазин? Не сейчас, когда поешь. Я был бы тебе очень благодарен.

– С чего это? – спросил Стюарт. – Ты что, сам не можешь?

– Мне плохо, – сказал фок.

Стюарт согласился:

– Ладно. Когда поем.

– Спасибо, – сказал фок.

Полностью игнорируя его, Стюарт продолжал есть. Лучше бы фок не показывал так явно, что мы знакомы, думал он. Лучше бы фок выкатился отсюда и ждал где-нибудь в другом месте. Но Хоппи сидел, потирая лоб левым экстензо ром, и выглядел слишком измученным, чтобы двигаться снова, даже по кафе.

Позднее, когда Стюарт вез коляску с фоком по тротуару обратно в «Модерн ТВ», тот сказал тихим, слабым голосом:

– Это большая ответственность – видеть то, что после…

– Да, – буркнул Стюарт, оберегая свою независимость, выполняя свой долг, не более того: он толкал коляску – и все. Если я тебя везу, думал он, это не значит, что я должен разговаривать с тобой.