Договорная семья для мэра - стр. 27

6. Глава 5

Артур

Не успевает закрыться дверь, как раздается звонок телефона. А я только начал разбираться с графиком встреч и планом на неделю. Ольга работает у меня давно, но имею привычку перепроверять сделанное ею.

Доверяй – но проверяй. Как-никак, она женщина, может что-то напутать. Женщины, в принципе, вносят хаос в спокойную размеренную жизнь. Без них всегда проще.

– Что? – рявкаю в телефон, потому что Гончарова прекрасно знает, что меня не стоит беспокоить по пустякам, а мы с ней всё обсудили, задание она получила. Зачем звонит и отвлекает? Бессмертная, что ли?

– Артур Русланович… – начинает нести какую-то галиматью, из которой выцепляю единственно важное. Она ни черта не поняла, что ей надо делать. Тупая, что ли? Думает, у меня есть время давать ей неверные задания, чтобы развлекаться?

– Ольга, тебе русским языком сказано, что девушка стоит возле моего кабинета. Это моя невеста. Повторить?

Помощница тут же затыкается – и я с удовлетворением слышу стук женских каблучков по полу. Обе занозы в заднице ушли, можно спокойно поработать.

Ручка скользит по бумаге, но спустя минуту я понимаю, что буквы не складываются в слова, пишу какую-то белиберду. Думаю о вздорной девчонке с оригинальным именем Аделаида, которая в костюме горничной, черном узком платье и белом переднике, ворвалась в мой кабинет.

Наглая, дерзкая, со сверкающими глазами и светлыми серебристыми прядями, такого цвета, будто их посеребрила луна. Черт, Багримов, что за гребаная романтика? Откуда это? Скоро ты будешь писать ее имя и обводить его сердечком вместо стройных рядов чисел в разлинованном ежедневнике.

Зачем сказал ей про настоящий брак? Зачем пошел на поводу? Надо было выставить взашей, еще и полицию вызвать. Одни проблемы от семейства Селиверстовых. Так и знал, что девчонка не угомонится и найдет способ пробраться в мой дом.

Дергаюсь и морщусь, ощущая, что снова разнылась нога. Болит так, будто только что попала под пресс, когда меня зажало в машине после злополучной аварии…

Нужно вызвать массажистку, чтобы размяла искалеченную конечность.

Опускаю ладони на лицо и откидываюсь на спинку кресла. Ненужные, лишние мысли вихрем врываются в голову. Воспоминания будоражат память. Черная, только что вскопанная земля, красные ленты на венках, два лакированных гроба – большой и маленький, игрушки на свежей могиле и терпкий запах цветов, вызывающий тошноту.

Ту пустоту до сих пор ничем не мог заполнить, скорбь и горечь утраты смешивались со жгучей ненавистью к жене, которая погубила себя и ребенка, моего ребенка, которого считал погибшим, а теперь так внезапно обрел.