Догоняя правду - стр. 3

– Хватит, Егор, тебе лишь бы что продать, а зарабатывать не научился, – вставила холеная рыжеволосая дама лет пятидесяти, поправив толстенную золотую цепь на шее.

– Сонька, ты–то много заработала? Трудилась она, под старпёров ложиться большого ума не надо, – выцветшая белобрысая женщина в сером платье, похожая на монашку, съязвила. И с опаской глянула на мать.

– Цыц, срамиться не надоело? – глава семейства снова стала партийным работником, руководителем Ветеринарного Управления области, Главврачом лучшего свинарника.

– Мам, не нервничай. Рассказывай уже. У всех дела, работа, не томи, домой ещё трястись из этой Тмутаракани, – откинувшийся на спинке стула худой очкарик со сверкающей лысиной на затылке высказался и поджал губы.

– Так тому и быть. Родные мои дети – не родные вы мне.

⠀ Повисла тошнотворная тишина, слышно было, как взвизгнул комар, и заклокотало в зобу сбившееся дыхание чернявого бородача. Старый Демир закашлялся в хилый кулачок.

⠀– Родилась я в Орске. В Аккермановке дом был, отцовский ещё, добротный в два этажа, саманный, с пристройками. И коров держали, и коз.

⠀ По комнате побежал нервный шепот.

⠀ Я на ветеринарного фельдшера успела выучиться до войны. А в 41–м ящур одолел. Солдатики на войне гибнут, мясо нужно, шкуры, молоко раненым. Мы ж глубокий тыл, а у нас рогатый скот на забой. Расстрельная статья. Не уберегли, а все для победы! Ящур тот проклятущий и человеку передаётся. Взрослым-то реже. Чаще дети. А животные перестают есть и падеж наступает.

– Мам, ну к чему это все?  Ты о своих парнокопытных даже в гробу будешь разглагольствовать.

Венера даже бровью не повела. Продолжила:

– А началась уже эвакуация, люди прибывали и прибывали. Раненые, женщины, дети. Под госпиталь школы отдавали и клубы. Приехавших селили и в подвалы, и чуланы, и даже в землянки. Кому повезло больше, так теснили местных, подселяли. Помню, женщину приютила с двумя детишками, так у них в каждой складочке рубашонок, трусиков вши. Кишмя. В ушах и то вши. А водопровода нет. Экономия. Всю воду подавали на заводы. Тульский завод к нам эвакуировали, которые технику военную делали. Многие заводы, все для них, свет, вода, еда. А мы голодали. И пришёл тиф. То пострашнее ящуров. Гепатит, тиф, туберкулёз. Воду пили прям из Урала. Первая же напасть – воду кипятить не на чем без электричества. Схоронила я в тиф мать, сестру и осталась я с Лидушкой. Трёхлетней. Лидушка, – мать посмотрела с любовью на миловидную женщину, на другом конце стола, уставившуюся в чашку с чаем.

– Мамочка, – она подняла глаза, полные слез. – Как ты все это выдержала?