Дочери Лота и бездарный подмастерье. Часть 2 - стр. 65

Но, конечно, может быть и так, что сыну не по душе наиболее бросающиеся в глаза черты матери и тогда реакцией на его видение будет выбор жены с противоположными чертами. Допустим, что так и происходит в предполагаемом случае. Тогда дочь, чувствуя искусственность добродетели, распространяющейся от матери на нее, может восстать против нее, т.е. поступить так, как уже поступил ее отец по отношению к своей матери, но реализовать свой протест не на ком-то другом, а на себе – тем, что она будет стремиться не походить на мать, жену своего отца.

Не получится ли в таком случае, что дочь, непосредственно используя отцовский опыт, обретет черты, прямо противоположные его намерениям? Короче говоря, как быть в том случае, когда дочь становится похожей на мать отца теми чертами, которые были неприемлемы для отца и действительно подверглись отрицанию при выборе жены ?"

Корбан испытующе взглянул на Лота. Чувствовалось, что ему хотелось ответить Анубису, но это следовало сделать после Лота. Лот понял в чем дело.

– Я думаю, как ни важен и интересен этот вопрос, как выражение действитель ных видоизменений обсуждаемого отношения, отклонений от него удобнее будет коснуться после того, как Корбан даст положительный ответ на поставленный вначале вопрос. После этого нам легче будет определить свои позиции и обозреть другие интересующие нас случаи.

– Я хотел ответить Анубису, но мне остается поблагодарить Лота. Спасибо, Лот. Но и Анубиса я благодарю за напоминание о том, с какой сложной темой мы столкнулись. Думаю, перед очередными рас суждениями неплохо было бы немного подкрепиться."

Пожелание Корбана было сочтено уместным, и сотрапезники молча принялись за еду. Излишне было бы добавлять, что каждый напряженно обдумывал сказанное и готовился отстаивать свое мнение.

==============================================

==============================================

VI

Собирая исписанные с утра листки, просматриваемые им по мере написания каждой очередной главы, Подмастерье знал, что превысил положенную норму занятий. Еще раньше он смирился с тем, что ни на что другое в этот день у него не будет времени и сил, и даже с тем, что такие дни повторятся не раз до окончания истории Лота. Неудовлетворенность написанным воспринималась им как должное, и он не терзал себя этим.

Гораздо больше его занимала мысль о том, что отвлеченные рассуждения Лота и его гостей окажутся слишком трудными для понимания, и Аколазия может не усвоить их. Становясь на ее место, можно было отметить, что подобное внезапное усложнение повествования не было подготовлено, и не соответствовало духу эпохи, в которую происходили описываемые события.