Дочь Туллы - стр. 29
Но критика со стороны товарища не слишком трогала Хальфара. Он проговорил:
– Знал бы ты какой сладкий пирожок я отведал, Краснокожий. – Он плотоядно ухмыльнулся: – С вишенкой.
– Тьфу ты, дурак белобрысый! – С досадой сплюнул Ильзир. Ну почему деньги сами идут к вот таким вот недоумкам, с тоской подумал он, которые не способны удержать даже то что у них уже в руках. И он снова очень пожалел, что тогда слишком увлекся поединком с той взрослой девкой и, когда пустозвон Даррес отправился в Хельхейм, не успел сам перехватить Синни. А ведь он был ближе к девчонке, чем Хальфар. Ему стоило лишь быть попроворней и поумнее. Схватил бы её, приставил бы ей к горлу нож и её мамаша сама бы сдалась. И тогда он мог бы претендовать на обеих, на малую уж точно без вопросов. Уж он бы не стал над ней измываться, а напротив берег бы и кормил. Ведь целых сто монет серебром! И он горько посетовал на свою глупость и нерасторопность.
Погревшись у огня, Хальфар улегся спать. Никаких лежанок он себе не готовил, лег прямо у костра на камни и песок, единственное бросив под голову и плечи плащ. Однако прежде он всё же намотал конец веревки, привязанной к шее Синни, себе на руку.
Ильзир спал скверно и проснулся очень рано, едва начало светать. Нога донимала его всё сильней. Кое-как поднявшись, он, хромая, прошел вперед и посмотрел на Хальфара и Синни. Оба вроде как крепко спали. Ильзир в задумчивости погладил бороду. Шальная мысль промелькнула у него в голове: прирезать спящего Хальфара и забрать пленницу себе. Но он только скорбно покачал головой. Мысль вне всяких сомнений была доброй, но Хальфар, хоть и законченный ублюдок, всё же был его боевым товарищем, они много раз сражались плечом к плечу, что скажут гордые эйнхерии когда он явится в Вальгаллу с таким деянием на руках. И тяжело вздохнув бритоголовый норманн принялся оживлять костер. От шума проснулся Хальфар и медленно сел протирая глаза.
– Сегодня надо обязательно дойти до Тилгарда, – сказал он. – Задолбало уже это бродяжничество.
Ильзир ничего не ответил. Он чувствовал что его нога всё хуже и потому любые разговоры о том чтобы куда-то дойти нагоняли на него сумрачную тоску.
Хальфар поднялся, с удовольствием потянулся, разминая своё огромное могучее тело и подошел к лежавшей на боку девочке.
– Давай, буйша, вставай, – проговорил он вполне добродушно.
Синни не пошевелилась. Он пихнул её ногой.
– Ты там сдохла что ли? – Весело поинтересовался он.
Синни оставалась неподвижной. Хальфар натянул намотанную на правую ладонь веревку, поднимая ребенка за шею, как щенка за ошейник. Девочка закряхтела, закашлялась, пытаясь сделать вдох. От боли в истерзанной шее у неё выступили слезы на глазах. Хальфар перестал тянуть и она в конце концов приняла сидячее положение. Ни на что не обращая внимания, она замерла глядя пустым равнодушным взглядом в каменную гальку.