Дочь Туллы - стр. 2

– Ты опять начинаешь?

Девочка пожала плечами.

– Ничего я не начинаю. Просто снилось. – Но немного помолчав, она всё-таки не выдержала и добавила, ни к кому конкретно не обращаясь: – И почему мы всегда должны убегать?

Далира посмотрела в огонь.

– Мы не убегаем, – сказала она. – Мы просто идём дальше.

Дочь недовольно поглядела на мать и решительно произнесла:

– Зачем нам этот Тулла, если все другие не любят его и их бог Луг?!

Далира подняла глаза на дочь. В глазах женщины то ли плясали отблески костра, то ли пылали огоньки гнева.

– Я тебе сейчас пощечину дам, – спокойно и холодно сказала она.

Синни сразу стушевалась.

– Тулла – бог твоей матери и твоего отца, – строго сказала молодая женщина. – Бог всех твоих предков. И то что какие-то другие люди любят его или не любят не имеет никакого значения. Если бы допустим людям не нравился твой отец, ты бы что, тоже отказалась бы от него, сказала бы: зачем мне этот отец, если все другие не любят его? Так что ли?

Девочка молчала, глядя на пламя.

Далира протянула руку чтобы погладить дочь по голове, но Синни уклонилась от её руки. Женщина сказала более мягко:

– Они не любят Туллу, потому что боятся его. Тулла – бог воинов. Он безжалостен и к другим и к себе. Когда ледяные великаны пленили его и по кускам отрезали его плоть, он лишь смеялся им в лицо и плевал в них своей кровью, пока они не растаяли от жара этой крови. Тулла никого не жалеет и это пугает людей. Они слишком слабы и трусливы чтобы принять то что он даёт. Самый страшный грех в глазах Туллы это трусость. А самое ценное это кровь. Невозможно сделать ничего достойного, покуда не прольешь кровь. Тот кто никогда не видел крови не найдёт ни мужества, ни утешения. И если хочешь быть воином, быть свободным человеком, то другого пути нет. – Далира произносила все эти слова с удовольствием, почти мечтательно глядя куда-то в темную пустоту за кругом света от пламени костра.

Но Синни неодобрительно сказала:

– Зачем нужна такая жизнь, где постоянно надо проливать чью-ту кровь, свою или чужую?

И мать и брат хмуро поглядели на неё.

– Ты еще слишком мала чтобы судить о жизни, – сказала Далира. – Речь не о том чтобы всё время лить чью-то кровь, речь о том чтобы жить без страха. У Туллы только одна заповедь: нельзя жить в страхе. А для этого человек должен стать воином. Но воин неспособный пролить свою или чужую кровь это не воин. И потому Тулла и требует прежде всего кровь. Это та жертва, которая освобождает.

Дочь исподлобья поглядела на мать.

– Даже если это кровь моего отца и твоего мужа? И что, ты чувствуешь себя свободной после того как принесла Тулле <такую> жертву?